Варшавского гетто больше не существует - [52]

Все это не мешало антисемитам из НСЗ и жандармерии АК издеваться над евреями и даже убивать вышедших из потаенных убежищ на освобожденные улицы Варшавы. Ходатайство еврейской общественности перед повстанческими властями об официальной отмене расистских «нюрнбергских» законов, введенных в свое время гитлеровцами в оккупированной Польше, осталось без внимания. Некоторые евреи, чтобы не подвергаться дискриминации и преследованиям, продолжали и во время восстания скрывать свое происхождение. Лишь после войны стало известно, что похороненный под крестом поручик Кручиньский был в действительности Финастером, а могила стрелка Слочиньского является местом упокоения Самуэля Рубинштайна. Иные постарались влиться в немногочисленные тогда в Варшаве отряды Армии Людовой, где господствовал дух интернационализма.

ОТВЕТСТВЕННОСТЬ

Думаю, что могу нести ответственность только за то, чего я сам хотел.

Из показаний заместителя генерал-губернатора Иозефа Бюлера в Нюрнберге 14 февраля 1946 г.

Немногие из персонажей этой книги пережили войну и первые послевоенные годы. В Варшавском восстании погибли Поля Эльстер и Герш Берлиньский (он сражался летом 1943 г. в отряде имени Анелевича и вернулся потом в Варшаву, где написал воспоминания о подпольной работе в гетто). В начале 1945 г. выстрелом из-за угла на улице освобожденной Лодзи была убита Ноэми Шац-Вайнкранц, все родственники которой погибли в газовых камерах. Дождались победы Ицхак Цукерман и его жена Цивия Любеткин, Адольф Берман и Барбара Темкин-Берманова и вместе с ними немногие другие.

Анелевич, Берлиньский, Фондаминьский, Розенфельд, Артштейн, Канал, Ротблат и другие участники восстания в Варшавском гетто, а также деятели антифашистского подполья в гетто Шмидт, Левартовский, Тамаров, Саган, Циммерман были посмертно награждены польскими орденами.

На месте, где страдали, боролись и погибали мученики и герои гетто, в Варшаве сооружен монумент, у которого ежегодно 19 апреля собираются представители польской и зарубежной общественности, чтобы почтить память павших. О неослабевающем внимании человечества к трагедии Варшавского гетто свидетельствует поток книг, статей, кинофильмов, выходящих во многих странах мира.

Упоминавшиеся на страницах этой книги гитлеровские преступники Франк, Бюлер, Фишер, Гесс были казнены после поражения нацистской Германии; Гитлер и Гиммлер покончили с собой; руководитель «вертэрфассунг» Франц Конрад скрылся; Заммерн был убит снарядом партизанской пушки 20 сентября 1944 г. в Югославии; Глобоцник отравился 31 мая 1945 г., арестованный английскими властями в австрийской провинции Каринтии; Брандт был убит во время наступления советских войск на Познань 16 февраля 1945 г., однако есть данные, что он скрывается в ФРГ; в Западном Берлине долгие годы безмятежно работал адвокатом бывший комиссар Варшавского гетто Ауэрсвальд; Теббенса арестовали в Австрии вскоре после победы союзников и отправили в Польшу, но по дороге он бежал, потом спокойно обосновался в Западной Германии; Штрооп был арестован в американской зоне оккупации Германии и приговорен в 1947 г. к смерти за учиненные им во время войны расстрелы парашютистов западных союзников (переданный затем польским властям, он в 1951 г. был вторично осужден за зверства, совершенные на польской земле. До самого конца он оставался нераскаявшимся нацистом. «В безоружных женщин и детей не стреляли, — нагло заявлял он на суде. — У меня есть глаза. Если бы они не восстали, их отправили бы в Люблин, где для них приготовили сотни бараков»).

Генерал-губернатор Франк (то ли потому, что действительно потерял веру в историческое предназначение национал-социализма, то ли потому, что надеялся смягчить раскаянием свою участь) перед Нюрнбергским трибуналом 18 апреля 1946 г. на вопрос «Принимали ли вы когда-нибудь участие в уничтожении евреев?» ответил: «Раз уж сам Адольф Гитлер свалил эту страшную ответственность на свой народ, то она ложится и на меня, ибо мы годами вели борьбу против еврейства и делали заявления, которые ужасают. Поэтому мой долг ответить в этой связи на ваш вопрос «да". Пройдут тысячелетия, но и они не смоют этой вины с Германии". Горько сожалел о своих преступлениях и комендант Освенцима Гесс.

Другие нацистские преступники по большей части пытались изобразить себя или людьми, не подозревавшими о совершаемых злодеяниях (так держали себя, например, Браухич, Гудериан и сам Штрооп), или же, подобно Бюлеру и Эйхману, говорили о себе как о беспомощных винтиках чудовищной машины, обреченных выполнять приказы сверху. Эйхман (история ареста и осуждения которого настолько хорошо известна, что нет смысла здесь на ней останавливаться) пытался представить себя этаким железнодорожным диспетчером, заботившимся лишь о бесперебойном отправлении поездов с евреями, но не имевшим отношения к дальнейшей судьбе живого груза. «Я не знал», «Я ничего не мог поделать», «Я не могу отвечать за чужие преступления» — так отвечали многие бывшие чиновники, офицеры и солдаты гитлеровской Германии, члены национал-социалистической партии. Одни считали себя невиновными потому, что не убивали людей собственными руками, другие — потому, что лишь выполняли приказ, третьи — потому, что ничего не видели и не слышали. Бывшие эсэсовцы говорили, что их совесть спокойна, ибо они сражались «не за Гитлера, а за родину».