Варшавского гетто больше не существует - [39]

«Повсюду были разбросаны тела наших товарищей, — пишет Любеткин. — На гниющие по улицам трупы садились стаи ворон. По гетто бессмысленно бродили сошедшие с ума от ужасов пребывания под землей». «Нижеподписавшийся исполнен решимости продолжать операцию до тех пор, пока не будет уничтожен последний еврей», — бодро докладывал начальству Штрооп. Сам Крюгер, начальник полиции и СС Генерал-губернаторства, прибыл с инспекцией из Кракова, чтобы потом лично доложить о ходе операции Гиммлеру.

4 мая главные силы Штроопа снова прочесали «производственное гетто». Некоторые из схваченных фашистами людей, сломленные и павшие духом, показывали врагу расположение подземных бункеров. Нашлись и давно сотрудничавшие с оккупантами мерзавцы, которые теперь пытались купить себе жизнь, сдав соплеменников. Но подавляющее большинство захваченных гитлеровцами евреев, по признанию Штроопа, отказывались служить врагу проводниками.

ЖОБ организовала специальные группы для уничтожения предателей. 6 мая боевики ЖОБ настигли и пристрелили на месте гестаповца Фреда Орлеана. Связной ЖОБ Тобиаш Шейнгут уже за пределами гетто убил подосланного немцами шпиона. В качестве шпионов гитлеровцы использовали и детей, запуганных и морально изуродованных жизнью в гетто. Одного такого мальчика боевики поймали в районе фабрики Шульца. «Надо было бы прикончить его на месте, потому что он пришел выслеживать и доносить, но ему десять лет, а теперь так жалко молодых. Может быть, из него что-нибудь еще вырастет», — сказал командир боевой группы, передавая мальчика в руки людей, прятавшихся в бункере.

Обнаружив бункер, гитлеровцы взрывом заваливали вход, после чего пускали газ внутрь. Евреи, вынужденные покинуть убежище, не раз бросались на них с оружием, швыряли гранаты. Женщины стреляли из пистолетов, вытащенных из-под платья. Гитлеровцы стали раздевать пленных догола.

Штрооп сетовал, что для разрушения домов взрывами требуется много времени и огромное количество взрывчатки. «Самым лучшим способом уничтожения евреев остается поэтому поджог… Недочеловеки, бандиты и террористы по-прежнему укрываются в бункерах, где жара из-за пожаров стала невыносимой. Теперь эти твари слишком хорошо поняли, что перед ними встал выбор: или до последней возможности оставаться в укрытиях, или выйти на поверхность и попытаться убить или ранить людей из СС, полиции и вермахта, которые не прекращают натиска… В течение первых шести дней бой против евреев и бандитов был тяжел, но только теперь, как оказывается, в наши руки попадают евреи и еврейки, которые командовали в те дни. Каждый раз при обнаружении бункера находящиеся внутри евреи оказывают сопротивление, используя все имеющееся в их распоряжении оружие».

Сопротивление концентрировалось в центральной части гетто, там, где на улице Милой под домом 18 находился бункер штаба ЖОБ. Это чрезвычайно разветвленное подземелье тянулось на целые кварталы, в нем легко можно было заблудиться. Первыми хозяевами бункера были уголовники, подчинявшиеся Шмулю Ашеру, огромному детине, богачу. Его шайка оборудовала бункер кухней, водопроводом, электрическим освещением, собрала значительные запасы продовольствия, которые, однако, быстро иссякли, когда в бункер набились сотни людей, на что устроители подземного убежища, естественно, не рассчитывали. Каждое помещение бункера имело свое название, помогавшее ориентироваться: «Треблинка», «Травники», «Понятово», «Пески» и т. п. Смысл этих названий стал особенно символичен, когда отсеки с потолками ниже человеческого роста, рассчитанные на 8-10 человек каждый, заполнили десятки людей, обливающихся потом от страшной жары.

В первые дни боев бункер заняла группа носильщиков Давида Малованьчика и Мойзеша Чомпеля. Они еще в 30-е гг. участвовали в отрядах самообороны, а в гетто сражались против немцев и в январе, и теперь, в дни апрельского восстания. Чомпель и Малованьчик впустили в бункер группу ЖОБ, а те, в свою очередь, передали его штабу ЖОБ. Прежние владельцы не возражали. По мере разгрома по всему гетто опорных пунктов ЖОБ в бункер на улице Милой устремлялись остатки боевых групп, а также население из сожженных или разрушенных домов. Здесь оказалось около 300 человек, в том числе 80 боевиков и почти все члены подпольного руководства Хашомер-Хацаир и ППР в гетто.

Штрооп узнал, где расположен штаб ЖОБ, от пленных. 6 мая в очередном донесении он писал, что «идет по следам бандитов» и что есть надежда «добиться завтра успеха в выслеживании партийного правления». На следующий день он доложил, что ему теперь известно месторасположение «партийного правления».

Между тем штаб ЖОБ, понимая, что продолжать борьбу уже невозможно, отдал приказ остаткам боевых групп пробиваться на «арийскую сторону». Однако почти все, кто пытался покинуть гетто, погибали. 7 мая немцы уничтожили две группы ЖОБ, одна из которых вышла по канализационным трубам к саду Красиньских, а другая перебралась из дома 74 на улице Лешно в дом 71, расположенный на противоположной стороне улицы, за стеной гетто. Необходима была помощь польских антифашистов. Несколько групп связных отправились на «арийскую сторону». Почти все они погибли, но Симхе Ратгаузеру удалось добраться до Цукермана — «Антека» и связаться через него с руководством Варшавской организации ППР и Гвардии Людовой. Стали готовить спасательную экспедицию.