Варшавский договор - [81]
– Чай без церемоний пить – отчаяться.
Словами Костика, исчезнувшего так внезапно. И взгляд, манеры, даже жесты у него были как у Костика.
Гульшат со стуком поставила ухваченную было чашку обратно на блюдце и спросила:
– Миша, а вы не знаете?..
Стол под нею дернулся – вместе со всем миром, и под далекий грохот.
Гульшат растерянно застыла. Миша глядел на нее уже без улыбки. Захаров, вскочив, торопливо собирал бумаги, вытягивая шею, чтобы высмотреть что-то в окно или приоткрывшуюся дверь.
– Что это? – спросила Гульшат.
– Да это в цеху, бывает, – сказал Миша спокойно.
– Не бывает, – отрезал Захаров, подхватывая пальто и шапку. – Что-то там… Гульшат, пойдемте-ка глянем, что творится.
– Ну чай-то допейте, – расстроенно сказал Миша, не сходя с места.
Он заслонял Гульшат дорогу к двери.
– Молодой человек, позвольте, – начал Захаров, пытаясь мимо него протянуть руку Гульшат.
Миша, не глядя, двинул локтем раз и два – почти без размаха, но громко.
Захаров быстро осел на пол.
Гульшат обомлела.
– Пей, овца, я сказал, – почти ласково попросил Миша, поворачиваясь к ней.
Глава 2
Чулманск. Сергей Шестаков и другие
В голове немножко наладилось – так, что уже не приходилось до спазма в затылке вспоминать, как правильно, «садитесь» или «садовый». Но все равно где-то там, между спазмом, жестким и болезненным, как сфинктер разорителя абрикосового сада, и будто запыленными глазами, посвистывала пустота. Ровненькая такая, граненая. Кто-то аккуратненько, как из арбуза, вырезал Шестакову из башки пирамидку, выдернул ее через ноздрю и убежал, задорно чавкая. А Шестаков теперь должен сидеть, выдыхая холодный запах наодеколоненного арбуза, делая вид, что ничего такого не произошло, и сам он не заметил пропажи кусочка головы и нескольких минут жизни.
Будет сидеть, я сказал.
Слева опять прилетели слова, острые, как искры от сварки. Шестаков, скрутившись так, что по предположительному сфинктеру высыпали белесые пузырьки, отъехал по вопросу чуть назад, удержался от пожимания плечами и иных убедительных жестов, и устало сказал:
– Я не знаю никакого Леонида Соболева. Писателя знаю, он писал…
Помолчал, уставившись перед собой, напрягся и представил большие железные лодки с пушками, серые и толстые. Обозначающее их слово оказалось в дырке. Шестаков улыбнулся и посмотрел на чекиста, фамилию которого он запомнил почему-то истово, как размашистыми сизыми буквами написал. Посмотрел так, словно и не собирался завершать фразу.
Прокатило. Чекист Гредин спокойно кивнул и уточнил:
– А Матвеев, скажем так, Денис, вам тоже незнаком?
– А отчество?
Чекист дернул глазами вбок, но ответил мгновенно:
– Валерьевич. Неужто знаком такой?
– Ну как знаком, он, скорее, вам знаком. Коллега ведь ваш. Ну да, приходил, спрашивал всякое. А Соболев, получается, тоже ваш? У вас какие-то свои?..
Шестаков опять запнулся о дырку вместо слова, и Гредин воспользовался этим, чтобы закидать его вопросами про Матвеева. Да чего он хотел, да с кем встречался, да забудьте вы про Соболева, наконец.
А Шестаков как раз вспомнил, что большие серые лодки называются кораблями, и вот про них Леонид Соболев и писал – и теперь страшно хотел обрадовать этим известием нудного чекиста, не показавшись при этом кретином. Желание было невыполнимым, отчего Шестаков призверел и только тут вспомнил, насколько это комфортное состояние.
– Слушайте, товарищ или как вас там правильно, Гредин, в общем. У меня тут и так дурдом – ну вы видите, а сегодня, между прочим… Короче, ко мне теперь каждую неделю гости от вашей уважаемой службы ходить будут – и каждый будет про предыдущего интересоваться? Это, извините, бред непродуктивный, так?
– И все-таки, о чем он?..
– Да говорю же, бред нес ваш Матвеев, как и… Про шпионов спрашивал, про вредителей – кто пытается на завод забраться, нет ли вражеских усов в углах, не слушает ли враг…
Шестаков резко замолчал, вспомнив «жучка» в телефоне. «Жучка», про которого он так никому и не рассказал. Жаркова не было на линии – он исчез после вчерашней нервной беседы, сказали, сегодня объявится. А минуя Жаркова такие новости распространять невозможно.
– Не слушает ли враг, – терпеливо повторил, не дождавшись продолжения, Гредин. – Это я, скажем так, понял. А с кем встречался на заводе? Пофамильно, если можно.
– А, ну это вам как раз Людмила Петровна подскажет, так, Людмила Петровна?
Всунувшаяся с беглым стуком в кабинет секретарша сглотнула и сказала:
– Сергей Иванович, к вам еще иностранец. Американец.
Шестаков нахмурился, соображая. Гредин расцвел и поинтересовался, вставая:
– Что значит еще?
– Да, что значит? – поддержал Жарков, вводя в кабинет под руку сияющего парня в ярком пуховике поверх очень приличного костюма английского кроя. Жарков, сиявший немногим слабее, отсалютовал Шестакову – свистнув салютом эдак мимо чекистского виска, – и радостно сообщил, что мы ведь с гостем со вчерашнего дня чулманские красоты изучаем.
Гредин переводил взгляд с гостя на Жаркова. Недобрый взгляд. Так же недобро улыбнувшись, он спросил:
– А у вас есть право заводить на территорию, скажем так, режимного объекта иностранцев?
Жарков, подняв брови, ласково осведомился:
«Возвращение “Пионера”» – новый роман Шамиля Идиатуллина, писателя и журналиста, дважды лауреата премии «Большая книга», автора романов «Город Брежнев», «Бывшая Ленина», «Последнее время». В 1985 году трех школьников отбирают для участия в секретной космической программе «Пионер». Подростки должны помочь человечеству покорить Вселенную, а прежде – спасти его от смертельной угрозы. И это только начало испытаний. Когда они вернутся на Землю, то обнаружат, что попали в далекое будущее, где их никто не знает, где не существует их страны и где не осталось почти ничего, чем они дорожили и ради чего шли на жертвы.
В 1983 году впервые прозвучала песня «Гоп-стоп», профкомы начали запись желающих купить «москвич» в кредит и без очереди, цены на нефть упали на четвертый год афганской кампании в полтора раза, США ввели экономические санкции против СССР, переместили к его границам крылатые ракеты и временно оккупировали Гренаду, а советские войска ПВО сбили южнокорейский «боинг».Тринадцатилетний Артур живет в лучшей в мире стране СССР и лучшем в мире городе Брежневе. Живет полной жизнью счастливого советского подростка: зевает на уроках и пионерских сборах, орет под гитару в подъезде, балдеет на дискотеках, мечтает научиться запрещенному каратэ и очень не хочет ехать в надоевший пионерлагерь.
Мое время – ночь. Мой праздник – Хеллоуин. Имя мне – легион.Ведьмы, бесы, оборотни, упыри, зомби, тролли, привидения, домовые и прочая нечисть – все в сборе! Армия Тьмы собралась отпраздновать Хеллоуин как следует… на страницах книги, которая так и называется – «Хеллоуин».Будет весело и грустно, захватывающе и мрачно. Будет страшно.Это лучший подарок для всех любителей мистики и ужасов!Это коллекция волнующих историй о потустороннем, собранная Парфеновым М. С., создателем антологий-бестселлеров «Самая страшная книга 2015», «13 маньяков» и других.Это не просто книга.
Шамиль Идиатуллин – журналист и прозаик. Родился в 1971 году, окончил журфак Казанского университета, работает в ИД «Коммерсантъ». Автор романов «Татарский удар», «СССР™», «Убыр» (дилогия), «Это просто игра», «За старшего», «Город Брежнев» (премия «БОЛЬШАЯ КНИГА»).Действие его нового романа «Бывшая Ленина» разворачивается в 2019 году – благополучном и тревожном. Провинциальный город Чупов. На окраине стремительно растет гигантская областная свалка, а главу снимают за взятки. Простой чиновник Даниил Митрофанов, его жена Лена и их дочь Саша – благополучная семья.
Шамиль Идиатуллин – автор девяти романов, лауреат премий им. Владислава Крапивина и «Новые Горизонты», а также – двухкратный лауреат премии «Большая книга». Преимущественно известен как автор остросюжетных триллеров для взрослой аудитории. «Это просто игра» – его фантастическая повесть, рассчитанная на более юного читателя. В ней рассказывается о приключениях Макса и Насти, чьи судьбы переплелись между собой и оказались связаны с миром видеоигры. Их единственной задачей становится вырваться из плена виртуальной реальности и не потерять свои личности в бесконечном калейдоскопе неожиданных поворотов и препятствий, главным из которых становится непредвиденный обмен телами. Для среднего и старшего возраста.
Двойное убийство и дерзкий рейдерский захват оборонного предприятия, занятого разработкой секретного сверхоружия, отзвуки холодной войны, техническое соперничество Москвы и Вашингтона — распутать клубок глобального заговора сможет самый сильный, самый выносливый и самый… незаметный. Тот, чье главное оружие — непреклонная сила духа. Тот, чья опора — твердая и искренняя вера. Тот, кто умеет прощать, заботиться и любить.
Название романа отражает перемену в направлении развития земной цивилизации в связи с созданием нового доминантного эгрегора. События, уже описанные в романе, являются реально произошедшими. Частично они носят вариантный характер. Те события, которые ждут описания — полностью вариантны. Не вымышлены, а именно вариантны. Поэтому даже их нельзя причислить к жанру фантастики Чистую фантастику я не пишу. В первой книге почти вся вторая часть является попытками философских размышлений.
В Сан-Франциско один за другим погибают два известных бизнесмена. В обоих случаях почерк убийцы одинаков: жертвы усыплены снотворным и задушены голыми руками. У обоих на кистях рук оставлена надпись по-латыни: «Опоздание недопустимо». Подключившийся к расследованию детектив из России Олег Потемкин устанавливает, что погибшие любили живопись и в разное время заказывали свои портреты у одного и того же художника. Не здесь ли кроется разгадка преступления? Или все дело в латинской надписи, на поверку оказавшейся девизом элитной воинской части, воевавшей в Ираке? У ее ветеранов особый взгляд на искусство и… очень сильные руки.
Хозяева художественного салона Ирина и Рубен Левицкие больше ценят не сами картины, а доход от их реализации. И не церемонятся в способах обогащения. Легко могут подставить коллег, продав им подделку, за взятку организовать обыск у конкурентов или «заказать» особо несговорчивых. Доказать причастность Левицких к покушению на известного коллекционера поручено следователю Платову. Но это не просто даже при наличии улик. На стороне обвиняемых такая серьезная сила, бороться с которой может или ненормальный, или слишком уверенный в себе человек.
Рассказ Охота на Тигра погружает в окопы Великой Отечественной Войны давая почувствовать всю тяжесть быта и накал сражения отряда бронебойщиков. Популярность книг и фильмов о войне доказал факт успеха "«28 Панфиловцев» и то что книги о мужестве предков были и будут интересны читателям всех возрастов. Книга посвящена Павлу Ивановичу Шпетному – подбившему из противотанкового ружья 6 танков.
В книгу Леонида Влодавца — широко известного автора детективного жанра вошли два остросюжетных криминально-психологических романа. В первом романе рассказывается о невероятных событиях, произошедших с главным героем Лехой Коровиным, попадающим в непредсказуемые ситуации. Череда преступлений, вольно или невольно связанных с героем второго романа, необычная динамика происходящего — все это заставит читателей дочитать эту книгу до конца.