Варкенские перемены - [38]

После этих слов Нейзера, Олли звонко рассмеялась и, поцеловав его в лоб, радостно воскликнула, посмотрев на своего мужа счастливым взглядом:

– Родди, по-моему, именно таким ты мечтал видеть Эгмона. Сильным, смелым, умным, щедрым и богатым. Великие Льды, мне даже не верится в то, что мы стали такими богачами.

Роджер Данин проворчал, вставая с колен:

– Ну, мне, всё-таки, кажется, что мы не были такими уж несчастными в своей бедности. Может быть у нас и не было очень многого, но мы никогда не ложились спать голодными, да, и вряд ли на всём Варкене найдешь людей дружнее и веселее, чем мы. Да, к тому же, вспомни, милая, сколько трао из других кланов пришло к нам в последние годы потому, что наши девушки не захотели покинуть свой клан.

Олли погладила его по щеке и сказала:

– А тебе не кажется, Родди, что и они, и их мужья просто чувствовали то, что уже очень скоро всё изменится, на нашем острове будет построена столица всего Варкена, а Данины будут охранять покой нашей императрицы. И всё-таки мне кажется, что богатыми быть не так уж и плохо, милый.

Вместо Роджера ей ответил Нейзер, который сказал ей:

– Мама, быть богатой, это в первую очередь означает то, что ты сможешь помогать всем бедным, делая это, как наставница Лариты. А ещё это означает, что отныне Данинам доступна вся галактика и наши трао смогут найти себе невест в любом мире, но я предпочитаю, чтобы они делали это на Галане. Ведь только там они смогут найти девушек, подобных Руните и моей Марине.

Наконец, Нейзер позволил своему Бролину возлечь на его плечи и через несколько секунд он был одет в одежды цветов клана Данинов Стойких. Уже будучи полноправным членом этого клана, он телепортом отправил за пределы арены белоснежный подиум и клановый реаниматор и они плавно опустились вниз, прямо на голографическую трехмерную карту острова, окруженного синей морской гладью. Это была первая голографическая модель, созданная Интайром, на которую нацелились сотни тысяч электронных увеличителей. Когда они подходили к Веридору и Руните, со своего места встал огромный белобрысый великан, одетый в белый, парадный мундир космос-адмирала, – Свен Эриксон, который держал в руках массивную золотую цепь с большим, овальным медальоном, широкий золотой крест на голубом фоне которого прямо говорил о том, что его владелец является ярлом, защитником семьи. На груди у президента Мидора висел точно такой же медальон. Шагнув к Нейзеру, он поднял цепь повыше и громко сказал:

– Нейзер-Леонард Данинсен, Мидор признает тебя ярлом семьи Данинов Стойких и делает тебя своим почетным гражданином за то, что ты проливал кровь за наш мир. Помни всегда, Нейзер-Леонард, Мидор готов придти на помощь Данинам Стойким в любую секунду и по любому поводу.

Будучи сиротой, Нейзер не мог даже мечтать от такой регалии, которая не только делала его ярлом, но и давала право стать президентом своей планеты. При этом ему даже не нужно было выставлять свою кандидатуру, это мог сделать любой из Данинов, ведь одновременно с этим все клансмены получали права гражданства одного из самых древних и уважаемых миров галактики. Теперь на Варкене уже никто не мог сказать, что Данины никчемные людишки. Вслед за Свеном Эриксоном поздравлять и награждать почетными наградами, но уже Роджера и Фалкона, стали другие правители миров. Делали они это без лишних разговоров и очень деловито. Всем не терпелось приступить к дележу земель, так как карта острова была девственно чиста. Всем и так было ясно, что город Ларитандейр будет построен в самом центре острова, где расстилалось на пару сотен километров невысокое плато с живописными холмами и озёрами. Идеальное место для строительства огромного, красивого города.

Как только правители миров сбагрили с рук свои золотые, усыпанные бриллиантами финтифлюшки, они тотчас принялись требовать от Роджера разрешения принять участие в строительстве Ларитандейра. Больше всех, однако, горячился Богуслав Вихрь, который на правах старейшего из всех присутствующих хотел построить рядом с дворцом Лариты дворец для своего посольства. Мотивировал он это тем, что тогда Лекс станет обходить Варкен седьмой дорогой и девочка сможет спать спокойно. Однако, то же самое говорил и Свен Эриксон, который тоже имел смелость проводить в жизнь свою собственную политику уже не одну сотню лет. К этим двум громилам тотчас присоединились Гирш Меир-Симхес и Марк Лебиус, которые тоже принялись выкручивать руки Роджеру, суля ему всяческие блага. Калвин видя, что эдак Лианты могут оказаться где-то на окраине, немедленно взревел, словно гигантский мирш, разбуженный посреди зимы:

– Роджер, имей совесть! Кланы Большой Семерки тоже имеют право иметь свои дворцы вблизи дворца Лариты.

Роджер Данин умоляюще взглянул на своего сына и тот в течение двух минут навел полный порядок. Повинуясь его громким возгласам, все претенденты чинно расселись по своим местам. По мановению руки Нейзера карта острова тотчас увеличилась и на арене вырос голографический макет огромного города, но не с традиционной варкенской планировкой, по которой все дома в нем стояли ровными, концентрическими кругами, а куда более прихотливой и живописной. Сильные мира сего тотчас вскочили на ноги и даже взобрались на яшмовый бордюр, чтобы посчитать количество дворцов, стоящих в первом круге, имевшем форму семилучевой звезды. К их удовлетворению Нейзер учел всё. На каждом небоскребе золотом сияла надпись того мира, которому он отводился. Он даже учёл Галан и поставил в первом круге такую редкость для Варкена, как огромный собор Единой Церкви, что заставило Иезекию Холлигена радостно заулыбаться. Ну, а поскольку в первом круге стояло ровно семьдесят небоскребов, что практически соответствовало Конференции Пятидесяти Девяти плюс семь дворцов кланов Большой Семерки и вотчина Марцио Зардана, то спорить было уже не о чем. Однако, Калвин, с опаской посмотрев на Нейзера, громко спросил: