Варианты Морозова. Стеклянная стена - [16]
Лебеденко молча ждал ответа. Его черное от угольной пыли лицо темнело, как каменная глыба. Взвалив на инженера ответственность, он испытывал к нему злую неприязнь. Тщеславная и властолюбивая половина его души была удовлетворена, но другая половина, та жизнелюбивая простая шахтерская половина его души, которая в глазах многих была сущностью Лебеденко, сейчас восстала против неизбежного морозовского решения.
И Морозов действительно сказал:
— Если у него силикоз, будем выводить…
— Ничего с вами не случится, — буркнул бригадир. — Сперва бы на Ткаченко поглядели, а потом уже выводили…
В его голосе было столько презрения, что Константин растерялся. Он не понимал, чего хочет от него Лебеденко, сам сказавший о болезни комбайнера, безусловно знавший о последствиях сказанного, а теперь обвинявший Морозова в том решении, на которое сам же навел его.
— Дай бог, чтобы он оказался здоров, — оправдываясь, произнес Морозов.
— Дай бог, — кивнул бригадир.
Он ясно уловил в голосе инженера просительную ноту, которая свидетельствовала о том, что Морозов в человеческом отношении признал за Лебеденко право осуждать или сочувствовать ему.
— Так я объявлю народу, что сегодня будет магарыч? — утверждающе спросил Лебеденко.
Он спешил воспользоваться своим неожиданным преимуществом. Спросив, он напряженно ждал, хватит ли у Морозова твердости возразить ему.
Морозов молчал.
«Эх, поторопился! — подумал Лебеденко. — Он горячий малый».
Он помнил, как Морозов три смены безвыездно провел на участке, когда закипели от страшного горного давления кровля и почва и сплюснуло лаву; тогда менялись в сменах люди, а Морозов оставался. На чем он держался, кто его знает…
— Так я объявлю? — еще настойчивее спросил Лебеденко.
— Объявляй как хочешь, — ответил Константин и быстро пошел от него.
Он побоялся в такой день обострять отношения с Лебеденко. Хотя теперь, без старика Бессмертенко, никто не мешал Константину работать по своим правилам, а вот пока это не удавалось…
Морозов на локтях полз по лаве между крепежных стоек и, желая скорее забыть свою податливость, невольно растравлял себя сильнее.
Впереди гремел комбайн. Справа вдоль груды забоя вздыбленно шел по транспортерной ленте нарубленный уголь.
«Сегодня будет много добычи, — утешал себя Морозов. — Они заслужили премию. А Лебеденко мне не переделать».
Однако утешения он не находил. Недавно ощущаемое очарование успеха бесследно исчезло. Да и не было никакого успеха. На участке происходила обычная работа, какая должна идти ежедневно. И эта мысль отрезвила Морозова.
От него не требовалось ни зажигательных речей, ни присутствия в лаве, ни споров с Лебеденко. А он был настроен на героические поступки, не желая трезво взвесить, что лучше: героические усилия или обычная работа?
Морозов добрался до комбайна и, опершись ладонями в мелкие камешки почвы, привстал и сел на колени. Он видел закрытое респиратором лицо Ткаченко, подернутое черной влажной коркой. Белки глаз сияли на нем, как на осенней земле.
На мгновение под лучом морозовской лампы в брызгах воды загорелась радуга. Комбайн медленно подвигался, быстро вращался круглый бар.
Морозов снова поглядел на Ткаченко. Он заметил часто поднимавшуюся выпуклую грудь, впадины на ключицах и напряженную жилистую шею. «Неужели болен?» — подумал он.
Ткаченко вдруг выключил комбайн, и стало тихо. Он смахнул респиратор, и респиратор повис под подбородком на резиновом ремешке. Повернувшись к Морозову, Ткаченко крикнул:
— Ну чего смотришь? Чего глаза пялишь? Я здоров! Убедился?
— Работай, — остановил его Морозов. — На тебе воду возить можно.
Ткаченко глубоко вздохнул.
— Это не силикоз, — сказал он. — Я же знаю!
Снизу приближался Лебеденко. Услышав крик комбайнера, он стал ползти быстрее. Он боялся, что Морозов сгоряча отправляет Ткаченко на поверхность.
— Почему остановился? — заревел бригадир, не замечая Морозова. — Всю шахту хочешь посадить? Включай!
Ткаченко растерянно улыбнулся, перевел взгляд с Лебеденко на Морозова и, уже начиная понимать, что и на этот раз обошлось, сказал неестественно веселым тоном:
— Загулял я, братцы, в этом чертовом лесу!
И, не ожидая ответа, включил комбайн.
Лебеденко подергал Морозова за штанину: «Пошли». Они полезли один за другим вверх по лаве и выбрались с ее другого конца на вентиляционный штрек.
Лебеденко, все еще переживая за Ткаченко и считая себя его защитником, стал ворчать:
— Что это за жизнь? Всем нужен план, а никто не возьмет в толк, что этот план люди делают… Даже работать не дают.
— Отправишь Ткаченко на медкомиссию, — перебил Морозов. — Завтра же. Решай, кем заменять. И все. Не морочь больше мне голову.
— Это я морочу? — усмехнулся Лебеденко. — Я о людях забочусь! Незачем было трогать Ткаченко…
В тупике штрека шумели проходчики. Он посмотрел в их сторону. Морозов, кажется, вырвался из-под его влияния. «Что ты лезешь в мои дела? — хотел спросить Лебеденко. — Ты сперва в своих разберись. Тебя и бригадиром нельзя поставить, от тебя сразу все разбегутся». Но вместо этого он неожиданно попросил:
— Уезжай-ка на бугор, Константин Петрович!
— В чем дело? — удивился Морозов. — Какая тебя муха укусила?
Документально-исторический роман о Великом Реформаторе Петре Столыпине (1862–1911), яркой личности, человеке трагической судьбы, вознесенном на вершину исполнительной власти Российской империи, принадлежит перу известного писателя и общественного деятеля С. Ю. Рыбаса. В свободном и документально обоснованном повествовании автор соотносит проблемы начала прошлого века (терроризм, деградация правящей элиты, партийная разноголосица и др.) с современными, обнажая дух времени. И спустя сто лет для россиян важно знать не только о гражданском и моральном подвиге этого поразительного человека, но и о его провидческом взгляде на исторический путь России, на установление в стране крепкого державного и конституционного начала.
Сталина называют диктатором, что совершенно точно отражает природу его тотальной власти, но не объясняет масштаба личности и закономерностей его появления в российской истории. В данной биографии создателя СССР писатель-историк Святослав Рыбас освещает эти проблемы, исходя из утверждаемого им принципа органической взаимосвязи разных периодов отечественного исторического процесса. Показаны повседневная практика государственного управления, борьба за лидерство в советской верхушке, природа побед и поражений СССР, влияние международного соперничества на внутреннюю политику, личная жизнь Сталина.На фоне борьбы великих держав за мировые ресурсы и лидерство также даны историко-политические портреты Николая II, С.
Повесть "Зеркало для героя" - о шахтерах, с трудом которых автор знаком не понаслышке, - он работал на донецких шахтах. В повести использован оригинальный прием - перемещение героев во времени.
В книге Святослава Рыбаса представлено первое полное жизнеописание Андрея Громыко, которого справедливо называли «дипломатом № 1» XX века. Его биография включает важнейшие исторические события, главных действующих лиц современной истории, содержит ответы на многие вопросы прошлого и прогнозы будущего. Громыко входил в «Большую тройку» высшего советского руководства (Андропов, Устинов, Громыко), которая в годы «позднего Брежнева» определяла политику Советского Союза. Особое место в книге занимают анализ соперничества сверхдержав, их борьба за энергетические ресурсы и геополитические позиции, необъявленные войны, методы ведения дипломатического противостояния.
В повести «На колесах» рассказывается об авторемонтниках, герой ее молодой директор автоцентра Никифоров, чей образ дал автору возможность показать современного руководителя.
О книге: Грег пытается бороться со своими недостатками, но каждый раз отчаивается и понимает, что он не сможет изменить свою жизнь, что не сможет избавиться от всех проблем, которые внезапно опускаются на его плечи; но как только он встречает Адели, он понимает, что жить — это не так уж и сложно, но прошлое всегда остается с человеком…
Этот сборник рассказов понравится тем, кто развлекает себя в дороге, придумывая истории про случайных попутчиков. Здесь эти истории записаны аккуратно и тщательно. Но кажется, герои к такой документалистике не были готовы — никто не успел припрятать свои странности и выглядеть солидно и понятно. Фрагменты жизни совершенно разных людей мелькают как населенные пункты за окном. Может быть, на одной из станций вы увидите и себя.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В жизни каждого человека встречаются люди, которые навсегда оставляют отпечаток в его памяти своими поступками, и о них хочется написать. Одни становятся друзьями, другие просто знакомыми. А если ты еще половину жизни отдал Флоту, то тебе она будет близка и понятна. Эта книга о таких людях и о забавных случаях, произошедших с ними. Да и сам автор расскажет о своих приключениях. Вся книга основана на реальных событиях. Имена и фамилии действующих героев изменены.
С Владимиром мы познакомились в Мурманске. Он ехал в автобусе, с большим рюкзаком и… босой. Люди с интересом поглядывали на необычного пассажира, но начать разговор не решались. Мы первыми нарушили молчание: «Простите, а это Вы, тот самый путешественник, который путешествует без обуви?». Он для верности оглядел себя и утвердительно кивнул: «Да, это я». Поразили его глаза и улыбка, очень добрые, будто взглянул на тебя ангел с иконы… Панфилова Екатерина, редактор.
«В этой книге я не пытаюсь ставить вопрос о том, что такое лирика вообще, просто стихи, душа и струны. Не стоит делить жизнь только на две части».