Вариант "Новгород-1470" - [4]

… Среди деревьев бесшумно скользили двое разведчиков, за ними, далеко позади, слегка рассыпавшись по лесу, чтобы не оставлять следов, двигался отряд. Самым последним шел-бежал Дан.

Ровно год назад, неизвестно каким способом и чьей прихотью он переместился из Гомеля 21 века в Новгород 15. В то, что он просто так провалился в некую черную дыру с выходным отверстием в средневековье, Дан не верил. Не считал нужным верить. Хотя бы потому что ему отчетливо мерещилась в этом деле пара чьих-то шелудивых, поросших мелкой кудрявой шерстью ручек, то есть ножек, то есть копыт. А еще мелькали на чьей-то голове рожки, такие маленькие и слегка закрученные. И нос в виде пятачка. Иначе говоря, Дану мерещилась харя обыкновеннейшего кондового черта, любителя пышных форм дамы Солохи, каким его, черта, показали в известнейшем фильме, по повести малороссийского мистика Гоголя, Николая Васильевича — «Вечера на хуторе близ Диканьки»… Ведь, кто-то же, позвал Дана тогда, в подъезде…

За год, что Дан провел в Новгороде или в Господине Великом Новгороде, как с гордостью называли его сами новгородцы, он не раз вспоминал этот голос. И пусть вначале даже и мыслей не допускал, что его мог позвать кто-то иной, а не Макс, но… Но затем все чаще и чаще стал задумываться над той неуверенностью, прозвучавшей в голосе Макса… Однако, это всего лишь было предположение Дана. Хотя… На самом деле, Дан постоянно строил такие предположения — о том, как он умудрился попасть в прошлое, за 600 лет до своего рождения. И одна из его версий, юмористически-мистическая, предполагала участие в этом деле черта. Впрочем, и другие его версии были не намного лучше — от космическо-уфологической, типа, пришельцы напакостили, до претендующей на некую изысканность и научность — случайное завихрение времени с выбросом из 21 века в 15.

За прошедший год Дан научился хорошо понимать язык средневековых обитателей Новгорода и, естественно, говорить на нем…

От воспоминаний о прошлом Дана отвлек тихий шорох и появившийся рядом Каупо.

— Боярин, — сказал альбинос, — впереди, в лесу московиты. Все конные. Примерно полсотни человек. Два десятка из них татары…

Глава 2

Сумерки сгущались все больше и больше. По узкой лесной дороге, зажатой с обеих сторон огромными соснами, дороге, со следами колес от телег, уверенно двигался отряд московских ратников. Проводник из местных вел отряд-стяг боярина Окинфия, с двумя десятками союзных татар, в ближнюю деревню, что раскинулась возле большого лесного озера. Боярин торопился, он хотел переночевать в деревне. А еще боярин торопился на соединение с основными силами московского князя, находящимися сейчас в бывшем новгородском, а ныне московском Торжке.

По словам проводника, скоро должен был начаться спуск в овраг, а там уже и озеро будет. Боярин улыбнулся в редкие усы — сегодня он будет спать под крышей, а не на земле возле костра.

Натянув поводья, боярин понудил коня выйти из строя. Здесь, по-за строем, боярин остановился, присматриваясь — все ли на месте у едущих мимо всадников. Пропустив своих ратников, набранных из «детей боярских», городовых дворян и боевых холопов, и дождавшись угрюмо молчащих, не любящих лес татар — татары, двигались последними, сразу за обозными телегами — боярин стегнул коня и зарысил, обгоняя колону. Стяг двигался споро, не зря он надеялся дойти сегодня до озерной деревни. И в поход взял лишь минимум, рассчитывая захватить все нужное в новгородских землях. Будь его воля, он бы весь свой стяг снарядил одвуконь, как у татар. Татары в поход идут налегке, без всяких телег, но зато на двух лошадях — на одной сам скачет, на второй все необходимое везет. Потому и передвигаются ходко. А обоз уже вместе с добычей берут.

Где-то вдалеке завыл одинокий волк. Неожиданно и гораздо ближе его поддержали несколько сородичей. Забеспокоились кони. Какая-то птица прошуршала совсем рядом с дорогой, среди густо стоявших сосен-великанов…

Непонятный холод обдал боярина, прополз по спине и застрял между лопаток — ему почудилось, что за деревьями, позади, стоит невидимый лучник и целится ему прямо в спину. Спина нестерпимо зачесалась, захотелось обернуться, соскочить с коня и где-нибудь укрыться. Притихли и ратники, тоже что-то почувствовавшие.

Чтобы избавиться от неприятного ощущения, боярин решил поговорить с проводником.

— Федор, — подозвал он проводника. — А что, волки у вас совсем не бояться людей?

— Да нет, боярин, — философски ответил крепкий, тепло одетый, несмотря на лето, мужичок, — боятся. Но не очень.

Вокруг отряда московитов, двигавшегося по дороге, волки уже завывали со всех сторон — спереди, сзади, по бокам…

Окинфий обернулся посмотреть на татар и… Арбалетный болт вошел ему точно под лопатку, именно туда, куда боярину и чудилось. Болт пробил легкую кольчугу, никогда не снимаемую боярином в походе, и вышел со стороны груди. Захрипел боярин, пытаясь поднять тревогу. Кровавая струйка потекла изо рта. Ближайший к боярину всадник, в толстом тегиляе, с короткой черной бородой, не растерявшись подхватил выпавшие из рук боярина поводья, потянул его жеребца за собой. Пригнувшись к шее своего коня, закричал: — Доро… — Следующий арбалетный болт пробил тегиляй и застрял в спине чернобородого. — … гу-уу, — силясь закончить фразу и, выронив поводья боярского жеребца, прошептал чернобородый и поник на конской шее.