Вардес: Лик Бога - [64]

— Фраст, разберись, — приказал Мор.

— Эй, есть кто живой? Открывай! — заорал он во всю мощь луженой глотки.

Из-за частокола выглянула белобрысая голова. Пугливо осмотрев нас, паренек крикнул ломающимся голосом:

— Подождите, старосту позову.

— Быстрее, увалень! — выкрикнул Фраст вдогонку скрывшемуся за частоколом парню.

Не прошло и десяти минут, как ворота распахнулись, четверо мужиков с вилами и двое с луками неспешно вышли навстречу нам. За ними семенил толстяк в красной рубахе. По важности я определил в нем старосту.

Он осмотрел нас, прикидывая в уме сколько просить за проезд:

— День добрый, молодцы, откуда путь держите?

— Добрый, — в ответ наклонил голову Мор. — А путь держим из Высокой.

— О как, — крякнул староста. — Знать, пожаловали к нам непростые гости… А грамота у вас, конечно, имеется?

Я покосился на Мора, тот держится уверенно, со стороны не похоже, чтобы лгал.

— Да, гости непростые сегодня остановятся у тебя, — сказал Мор громко, – принимай их высочества, староста.

Староста низко поклонился, тем не менее вглядываясь в приехавших еще раз и более внимательно:

— Ой, не сердись господин, но что-то на магов вы не слишком похожи.

— Дурак. Среди нас, всего один маг. А мы его стража. Да вот в Лесу Мести столкнулись с сотней разбойников, совсем страх потеряли несчастные. Пришлось немного запачкаться, но наш Магистр их быстро… А вот телеги с добром нашли, жалко стало, чего ему пропадать.

Староста угодливо кланялся, пихая мужиков и ругая их за плохо гнущиеся спины.

— Что стоите, дураки? Быстро к женам, пускай готовятся гостей встречать! – пиная их, крикнул он. Вся толпа мигом ломанулась в ворота, за секунду делая в них непроходимую свалку.

— Прошу вас, прошу магистр, ступайте в мой дом, — семенил передо мной толстяк, — отведайте, чем бог послал.

Уважают здесь магов. Мор и Бьямка, ссылаясь, что «магистра» никак нельзя оставлять без верной свиты, зашли в избу вслед за мной. Я же благородно молчал, изображая погруженного в свои мысли Тзара.

Толстушка, подстать мужу, хлопотала у стола, ей помогала пухленькая розовощекая дочка. Кажется, мать специально подталкивала ее ближе к гостям, а отец время от времени пытался обратить внимание магистра на свое чадо. Вот и сейчас как бы случайно столкнул со стола ложку. И дочь в синем сарафане до пят наклонилась, показывая пухлый зад. Может, я все неправильно понимаю, и от меня ждут, скажем, благословения?

На всякий случай я продолжал делать вид, что задумался о судьбе мира, и такой обязательный ритуал, как поедание куриного супа и гречневой каши с мясом, я делаю на автомате.

Бьямка ела тихо, держала деревянную ложку осторожно, словно боялась, что она сейчас треснет под тяжестью каши, в разговор старалась не вмешиваться. Видно, ей как и мне, все было непривычно и незнакомо. Мор же, напротив, тянулся за хлебом на другой край стола, рвал его руками, громко чавкал и хрюкал.

— Беда у нас, — наконец, сказал староста уплетавшему в три горла Мору.

— Что такое? — с набитым ртом спросил он.

— Прошлой зимой в деревне умер старик. Родственников у него не было, я болел, а мужики не захотели копать замерзшую землю. В общем заколотили они избу досками. Все равно мол, там жить никто не будет. А сейчас объявилась в том доме нечистая. Собаки воют, спать не дают, а у коров молоко киснет. Если б вы помогли. Все, что хочешь для вас сделал бы. Вот только денег нет. Да думаю вашему магистру денег и не нужно. Ему это раз плюнуть, если, конечно, он не сильно занят. Может, смилостивится над бедными людьми? — он искоса глянул на меня. Сделав вид, что не слышу разговора, я продолжил равнодушно жевать курицу.

— Да, магистру-то это раз плюнуть, вот только тут такое дело. Это мне с ним нужно поговорить, а то видишь, — он понизил голос до шепота, — когда он о чем-то думает, ничего вокруг не слышит.

— Ты уж не обижай, уважь меня старого, а я тебя отблагодарю. Только скажи, чем.

— Собери ты еду мне и моим молодцам в путь дальний. Да смотри, чтобы надолго хватило. А я уж с мастером-то поговорю.

— Ой, спасибо, ой, уважил. Все будет, не изволь беспокоиться, — заверещал староста.

— А теперь, оставь нас с магистром одних.

— Да, да, сию минуту, — зачастил староста. — Хлопотушки мои идем к соседям.

Когда он в обнимку с женой и дочерью вышли во двор, Мор обратился ко мне:

— Ты справишься с этой нечестью?

Я пожал плечами:

— Не знаю, надо бы взглянуть.

— Видишь ли, если ты пойдешь в дом, назад пути не будет. Если не справишься с этой напастью, все поймут что ты не маг… Ладно рискнем.

Через час мы уже стояли у старой, покосившейся избы на окраине деревни. Мор, поддев доски топориком, вырвал их с гвоздями. Дверь в избу отворилась легким толчком. Он похлопал меня по плечу и процедил сквозь бороду:

— Я с тобой не пойду, Вардес. Мой меч здесь бессилен.

— Хорошо, не впервой, — произнес я ровным голосом.

— Чем больше узнаю тебя, тем больше удивляюсь. Ладно, удачи.

Я шагнул в темную избу, автоматически включая ночное видение. Изба как изба: грязная печь, сантиметровый слой пыли. На столе лежит скелет в лохмотьях, со скрещенными на груди руками.

— Изверги ленивые, — бросил я. — Похоронить человека и то лень.