Вардананк - [10]

— Он собирает духовенство.

— Когда сообщили Спарапету?

— Немедленно! Ему была переслана копия указа.

— Как же иначе? Ведь он властелин!.. — усмехнулся марзпан. — А князья собираются в Арташат?

— Выехали, едут.

— Что у них в мыслях?

— Намерены сопротивляться.

Марзпан встал и мерным, сдержанным шагом заходил по комнате. Подойдя к окну, он вздохнул и молча остановился. В глазах его отражались глубокая печаль и затаенная горечь. Он долго глядел в окно, словно надеясь, что утесы ил и ущелья ответят на гнетущие его вопросы. Видимо, очень уж горьки были эти вопросы, не в первый раз они возникали. Но как всегда, не находя ответа, везде видя перед собой глухую стену, он с безнадежным жестом обернулся к Кодаку:

— Но на кого же, на что они надеются?

Кодак ответил презрительной усмешкой.

— Нет, нет, ты мне скажи — на кого они надеются? — повторил свой вопрос марзпан. — Греки сломлены. Иверы и агваны слабее нас. Гунны — угроза и персам и нам… На кого же они надеются?.. Хотя бы кто-нибудь мне растолковал! На таронца, что ли? Выходит, что таронец должен обуздать царя царей? Не понимаю… Ничего не понимаю!

Кодак молча внимал этому монологу марзпана; как человек, привыкший считаться с реальной обстановкой, он и сам всецело разделял его точку зрения.

Долго не садился на свое место марзпан. Однако, успокоившись, он остановился перед Кодаком.

— А не говорили в Арташате, что мне, как правителю страны, следовало бы находиться там?

— Не скрою — говорили! — бесстрастно подтвердил Кодак. — Особенно потому, что, мол, и марзпан причастен к этому делу. Почему, мол, так неожиданно удалился?

— Когда же поймут эти люди, что царь царей не нуждается в советах Васака?!

Марзпан горько закусил губу и после долгого Молчания вновь уселся в кресло.

— Ладно!.. Видел ты Варазвагана в Тизбоне?

— Видел.

— Он по-прежнему подкапывается под меня?

Кодак улыбнулся, помолчал и мягко сказал:

— Государь марзпан, тобой только он и жив, непрестанно возносит моления о здравии и благополучии твоем!

Васак заинтересовался:

— О чем ты это?

Кодак с лукавой улыбкой опустил глаза:

— Михрнерсэ держит его при себе, чтобы через него прибрать к рукам тебя… А он и старается.

Кодак многозначительно взглянул на Васака. Тот задумался, зная, что проницательный и хитрый старик на ветер слов не бросает, и прекрасно понял смысл сказанного Кодаком: азарапет Персии приютил у себя зятя Васака — Варазвагана, изгнанного марзпаном из Сюника. Варазваган бежал в Персию, отрекся от веры, поступил на службу к азарапету, стал орудием персов. Это должно было вынудить и Васака стать таким же и даже большим орудием в их руках, если только он дорожил своим положением… Азарапет Персии намеревался превратить марзпана в свою игрушку… Вот что было горько Васаку!

Дворецкий доложил:

— Сельский старшина Вардадзора…

— Пусть войдет! — равнодушно приказал Васак. Вошел старшина Бакур и молча остановился у дверей.

— Говори! — повелел Васак.

— Государь марзпан, — доложил Бакур, — сборщики Деншапуха разграбили монастырь, вывезли все запасы зерна, угнали скот, избили монахов, ранили настоятеля…

— Это все? Из-за этого ты и явился? — укоризненно заметил Васак.

Удивленный Бакур замялся, затем продолжал:

— Потом они стали грабить крестьян. Пошли из дома в дом и все выволокли. Крестьяне восстали, убили сборщика и двух воинов…

— Убийц задержали? — прервал Васак, сверкнув глазами.

— Не успели, государь, они бежали в горы. Но, государь марзпан, сборщик захватил то, что причиталось тебе. Он себе позволил такое…

Васак махнул рукой, приказывая замолчать. Бакур, напуганный злобным взглядом марзпана, смущенно размышлял, не напутал ли он чего-нибудь, не допустил ли чего лишнего… Он нерешительно добавил:

— Я вмешался, сказал, что это земля марзпана, как вы смеете? Дань царю, царей имеет меру. На то есть закон. А вы не соблюдаете!..

Васак топнул ногой.

— Довольно! — крикнул он. — Сейчас же вернись в село; и если немедленно не приведешь ко мне убийц — сам будешь повешен в ущелье вместо них! Понял? Ну, убирайся!

Бакур, пятясь, отошел к двери и скрылся за занавесом, более изумленный, чем обиженный таким неожиданным и унизительным приемом.

— Козни Деншапуха! — проговорил Кодак. — Он хочет, чтобы ты восстал против царя. Поэтому-то он больше всего и притесняет твой удел. Я там был, сам все видел. Невозможно было терпеть…

Васак недовольно слушал старика, сознавая в душе, что тот говорит правду. А Кодак продолжал, словно размышляя вслух:

— Если только, конечно, все это — не козни самого азарапета арийцев…

— Азарапета? Почему?..

— Чтобы, с одной стороны, испытать твою покорность, вынудить тебя отказаться от протеста, остаться преданным ему. А с другой стороны — ослабить твою страну.

Васак разъярился. Кодак был прав. Но ему понравилось, что так рассуждает и даже осмеливается вслух говорить об этом человек, известный своей продажностью.

— Михрнерсэ не пойдет на это! — отрезал он.

— Я тоже так думаю, — тотчас же поправился Кодак.

— А каковы его намерения? — спросил Васак, вновь возвращаясь к волновавшим его мыслям.

— Относительно чего, государь марзпан?

— Собирается он послать войска в Армению?