Ванька-ротный - [15]
Когда на ясном небе появилось солнце и осветило всё кругом теплым и мягким светом, когда всеми цветами радуги заиграла осенняя листва, мы вышли на опушку леса.
Осенние краски всех оттенков и цветов горели в листве притихших деревьев. А чуть дальше, среди зеленых кустов и белых берез мы увидели замаскированный дёрном и посадками ДОТ. Это был наш ДОТ, |и| он стоял на самом левом фланге Ржевского участка укрепрайона. Левее нас и дальше укреплений не было, там простирался лесной массив и болота. Только за лесом, южнее, где-то у Сычевки, снова продолжалась линия Вяземского укрепрайона.[40] Мы вышли на рубеж, где должны были сдержать немцев, наступающих на Москву, Ржев и Калинин.
Укрепления и бетонные огневые точки уходили от Шентропаловки[41] в сторону станции Мостовой и дальше, к городу Осташков. На нашем участке линия обороны шла по склонам высоты 254. Дальше она поворачивала на Вязоваху, Борки, Дубровку и Мостовую.[42] Это был участок обороны нашего батальона. Далее линия обороны пересекала высоту 280 и шла на Титнево, Загвоздье, высоту 291, по берегу озера Волго на деревню Селище и на Вязовню, откуда мы только что прибыли. Потом она шла по озеру Сиг, а дальше на Селижарово, Замошье и г. Осташков. Кто бывал в этих местах после войны, тот видно, встречал полуразрушенные укрепления и бетонные капониры.
Около деревни Шентропаловка нам предстояло занять готовый бетонный ДОТ.[43]|Перед нами был наш ДОТ.| В лобовой части ДОТа была вмонтирована стальная броневая плита. В ней вращался полуметровый стальной шар, в центре которого имелось сквозное отверстие для пушки.
С внутренней стороны ДОТа в шар был установлен ствол сорокапятимиллиметровой пушки. Внутри ДОТа шар и ствол были соединены с механической турелью и сидением для наводчика. Турель, лафет, ствол пушки и сидение наводчика вращались вместе с шаром.
Если посмотреть на ДОТ с внешней стороны, то он выглядел в виде небольшого холма с насаженной травой, кустами и росшими на нем небольшими деревьями. И только у самой земли, с близкого расстояния, можно было увидеть серое стальное яблоко с черным зрачком посередине. Оно, как у живого циклопа, вращалось во все стороны и зорко следило, поджидая появления немцев и их танков.
При открытом затворе орудия, через ствол, в котором был установлен оптический прицел, можно было видеть всю местность, лежащую перед ДОТом. Десятиметровые волчьи ямы, замаскированные решетками и травой, были расположены кругом, в шахматном порядке перед ДОТом. Эти глубокие ямы служили препятствием для танков противника, на случай, если бы они захотели подойти вплотную к ДОТу и закрыть его амбразуру своей броней.
Дальше за ямами в полосе обороны, перед ДОТом, шли проволочные заграждения и широкое минное поле с противотанковыми и противопехотными минами. При передаче инженерных сооружений сапёры показали нам извилистые узкие проходы в минном поле. Они были отмечены едва заметными деревянными колышками.
На следующий день, после подписания акта о приеме сооружений, мы получили боевой приказ на оборону занимаемого рубежа. 297 отдельный арт. пулеметный батальон Западного фронта занял свои позиции и был готов отразить атаки противника.
После первого дня отдыха, свободные от боевого дежурства, солдаты приступили к земляным и строительным работам. Мы дооборудовали подземные лазы, соединили их с жилыми подземными убежищами, усилили на жилых блиндажах накаты и приступили к строительству хозяйственных построек. Выставив дозоры на минное поле, часовых на подходе к ДОТу, охрану у ям, где хранились боеприпасы, мы занялись усиленно возводить подземные склады и баню.
Через несколько дней в окопы и траншеи, что были в промежутках между ДОТами, вошли стрелковые подразделения 119 стрелковой дивизии.[44] Солдаты стрелковых рот тоже занялись земляными работами. Промежутки между ДОТами, в которых сидела пехота, составляли от двух до трех километров.
Наши бетонные казематы имели различные технические устройства и оборудование.
В ДОТе было электрическое освещение от аккумуляторов, система сигнализации и две подземных линии телефонной связи, которые |глубоко| под землёй шли на командный пункт роты и укрепрайона. Телефонные трубки были необыкновенной величины. В них можно было разговаривать во время стрельбы из пулемёта и пушки. А во время стрельбы в ДОТе стоял такой гром, что крика и баса старшины не было слышно.
В главном отсеке бетонного ДОТа, там, где стояла пушка и станковый пулемёт, стреляющий через ствол |орудия| самой пушки,[45] в железобетонном перекрытии сверху был вмонтирован подъёмный перископ для наблюдения за полем боя.
Перископ можно было поднимать и опускать, вращать во все стороны и изменять угол наклона зрения. У наводчика и у меня были общие ориентиры. От них мы вели отсчёт по шкале оптики в тысячных.
Многие тысячи жителей Ржева и Калинина, Торжка, Старицы и Осташкова и других городов Калининской области работали на строительстве этой оборонительной полосы. Ржевский укреплённый район протянулся на сотни километров. Несколько сот земляных и железобетонных огневых точек, стационарных артиллерийских бетонных установок были построены в этом районе в короткий срок. Но глубина оборонительной полосы была небольшой. Она фактически была вытянута в одну узкую линию. Прорыв её при массированном ударе артиллерии и авиации не представлял особого труда.
