Ванга. Величайшая пророчица XX века - [6]
Главной своей целью члены Балканского союза ставили войну с Турцией. Болгария планировала объединить все земли, входившие во Второе Болгарское царство, существовавшее с 1185 но 1396 год и завоеванное туркамн-османами. На Македонию, кроме болгар, претендовали сербы и греки, на всю Албанию претендовала Сербия, а на ее северную часть — Албания. Сербия и Черногория оспаривали друг у друга Новоназарский санджак, а Болгария и Греция — Фракию. Все эти взаимные территориальные противоречия, равно как и чересполосное размещение на европейской части Османской империи греков, македонцев, албанцев и турок, а в Новоназарском санджаке — сербов и черногорцев, — делало Балканский союз весьма непрочным. Его членов объединяла лишь вражда с Турцией.
13 октября 1912 года Болгария предъявила ультиматум турецкому правительству, требуя в течение шести месяцев предоставить автономию Македонии и нетурецким народам Балкан, а также создать школы для греков, болгар, сербов и демобилизовать значительную часть армии в европейской части Османской империи. Турки ультиматум отвергли, и болгарская армия начала наступление. 19 октября 100 тыс. болгарских солдат вступили на территорию Македонии. Еще раньше, 6 октября, на Турцию напала Черногория. В боевые действия включились также Сербия и Греция. Уже к началу ноября турецкие войска были разбиты, главным образом усилиями болгарской армии, и отступили к Чаталджинским позициям на подступах к Константинополю. Струмица также была занята болгарскими войсками. 19 ноября болгарские войска перешли к позиционной войне, и в их рядах начались холера и тиф. 2 декабря было заключено перемирие. Но на открывшейся в конце декабря в Лондоне мирной конференции выявились непримиримые противоречия между странами-победительницами. Греция и Сербия явно хотели решить свои разногласия в Македонии за счет Болгарии. После того как перемирие было сорвано и в начале февраля боевые действия возобновились, болгары 26 марта овладели Адрианополем. Но это был их последний крупный успех в войне.
Хотя 30 мая 1913 года был подписан Лондонский мирный договор, согласно которому Турция уступала государствам-победителям почти все свои европейские территории, члены Балканского союза должны были сами, без иностранного посредничества, поделить завоеванные земли. Но это оказалось невозможно, так как греки желали объединения всего побережья и островов Эгейского моря в единую Великую Грецию, болгарское правительство хотело создать Великую Болгарию с включением всей Македонии и Фракии, сербы — выхода к Адриатическому морю и присоединения всей или значительной части Албании, а также Новопазарского санджака, черногорцы — присоединения севера Албании. Ни одно из государств-учредителей Балканского союза не было удовлетворено в полной мере результатом войны. Сербия не получила доступа к Адриатике из-за образования нового государства Албания, Черногория не сумела занять Шкодер, а Греция — Фракию. Болгария была недовольна претензиями сербов на Македонию, и уже через несколько месяцев после подписания мира с Турцией началась Вторая Балканская война.
Сербия и Греция объединились в союз против Болгарии для реализации своих претензий на Македонию уже на следующий день после подписания Лондонского мира и договорились разделить Македонию между собой, без участия болгар.
Кстати говоря, именно под впечатлением успехов славянских народов в Первой Балканской войне русский композитор Василий Агапкин написал свой знаменитый марш «Прощание славянки», посвященный «всем славянским женщинам». Но славянское единство, казалось бы обретенное в огне Первой Балканской, просуществовало считаные месяцы.
Христо Матов с соратниками. 1913 г.
Мы не знаем, участвовал ли отец Ванги в Первой Балканской войне. Нельзя исключить, что он в составе одной из македонских чет участвовал в партизанской борьбе, а потом соединился с болгарской армией.
Уже упоминавшийся Христо Матов в начале Первой Балканской войны говорил интервьюировавшему его Льву Троцкому: «Сейчас у нас война, дело пошло в открытую, прихорашивать действительное положение нет у меня оснований. И я вам говорю: население в массе своей приветствовало возрождение четничества. Чет, как я уже говорил вам, не существовало 15 месяцев, в медовую пору турецкой конституции. И приступили мы к их воссозданию с опаской: а как отнесется народ? — И что же оказалось? Крестьяне стали укорять нас: „Зачем скрываетесь? Разве мы предатели?“ Пришлось четникам открыться населению. Тому была, впрочем, и еще одна причина. В каждом селе есть 2–3 чорбаджия, которых революционные селяне опасаются: как бы не донесли. Этих чорбаджиев приходится насильственно вводить в организации, связывать с нею круговой ответственностью. Делается это просто: приходит чета в дом к чорбаджию и — хочет он или не хочет — ночует у него… Так за один месяц открылись четники почти всему населению…
Когда чета приходит на время в село, её встречает местная милиция и, под руководством одного-двух четников, караулит. В случае турецкой погони милиция обязана сражаться заодно с четой… Мы думали, что крестьяне за время перерыва отвыкли, пожалуй, от обращения с оружием. Оказалось, нет: бывали за последнее время случаи, что милиция из 5–6 человек успешно сражалась с целым турецким отрядом, разумеется, из-за прикрытия.
