Вандербикеры с 141‑й улицы - [44]

Мисс Джози плакала, прикрыв лицо кружевным платком. Мистер Джит всхлипнул. В глазах у него стояли слёзы. Мистер Ван Хутен высморкался в салфетку. Тётя Харриган вытерла глаза рукавом. Дядя Артур взял Лэйни на руки и уткнулся носом ей в шею, чтобы скрыть свои слёзы.

Иза посмотрела на сестёр и брата. Операция «Байдерман» провалилась. Но, несмотря на раздиравшую сердце печаль, она чувствовала себя окрылённой.

– Мы не смогли переубедить Байдермана, но зато я поняла, что дом – это не только место. – Она улыбнулась. – Мы всегда будем Вандербикерами, где бы мы ни жили, и я рада, что родилась в этой семье.

Когда время речей подошло к концу, Лэйни одарила всех поцелуями и объятиями. К собравшимся вернулся аппетит, и они положили себе в тарелки ещё еды. Вскоре подали десерт, и Иза понесла грязную посуду в раковину, чтобы расчистить стол. По пути её перехватил мистер Ван Хутен и отвёл в сторону.

– Иза, я должен кое-что тебе рассказать про мистера Байдермана.

– Что? – встрял Оливер. Он проходил мимо с огромным блюдом в руке, на котором покоился такой же огромный кусок шоколадного торта.

– Вы обсуждаете Байдермана? – крикнула Джесси с кухни.

– Нам тоже расскажите! – попросила Гиацинта.

Лэйни потянулась к морковному торту, чтобы подцепить пальцем немного крема, и Гиацинта оттащила её от стола.

Мистер Ван Хутен забрал у Изы тарелки и поставил их на угловой столик.

– Я не знал, – начал он, понизив голос, – что ваш хозяин – мистер Байдерман.

Дети затаили дыхание.

– Мы с ним были знакомы… давным-давно. Я и забыл, что он живёт в этом здании… – Ван Хутен осёкся.

– Мы слышали про его жену и дочку, – сказала Иза. – И про несчастный случай на дороге.

– Какой несчастный случай? – хором спросили Джесси, Оливер, Гиацинта и Лэйни.

– Миссис Кастлман дала мне газетную вырезку, – объяснила Иза. – Там написано, что их сбила машина.

Мистер Ван Хутен вздохнул с облегчением:

– Так вы уже об этом знаете. Вот только в газете не было упомянуто, что его дочь Люсиана играла на скрипке. Я с ней занимался.

– На скрипке?! – ахнули дети.

– Она была очень талантливой. Иза, ты всегда немножко напоминала мне Люсиану. Особенно когда я только начал тебя обучать.

– Жуть какая, – пробормотала Джесси.

Остальные закивали.

– Так вот, я хотел сказать, что скрипка, на который ты играешь… Помнишь, я говорил, что она передавалась в моей семье из поколения в поколение? Так вот, когда-то я одолжил её Люсиане… а потом… она умерла. – Мистер Ван Хутен перевёл дыхание. – Её отец хотел избавиться от всего, что напоминало ему о дочери, и вернул мне скрипку. И она пылилась у меня в шкафу, пока… Пока не появилась ты.

Иза выдохнула. Она и не заметила, как задержала дыхание.

– Я решил, что ты имеешь право это знать.

Изе показалось, что голос мистера Ван Хутена звучит приглушённо, как будто издалека, из другого конца длинного тоннеля. Дочка Байдермана. Скрипка мистера Ван Хутена. Скрипка Изы. Скрипка Люсианы. Люсиана касалась того же дерева, чувствовала те же вибрации, слышала те же звуки.

Все кусочки пазла встали на свои места.

* * *

Когда все гости разошлись, а в квартире мисс Джози и мистера Джита навели порядок, мама с папой отвели детей на второй этаж и велели готовиться ко сну.

Иза переоделась в пижаму и пошла чистить зубы. В ванной уже стояли Джесси и Оливер. Оливер что-то пробормотал с полным ртом пены.

– Что-что? – переспросила Иза.

Оливер сплюнул.

– Мне жалко Байдермана, – повторил он.

– Не думала, что когда-нибудь это скажу, но мне его тоже жаль, – сказала Джесси, промывая зубную щётку под краном.

– Видели бы вы его лицо, когда я к нему поднялась. – Иза выдавила зубную пасту на щётку. – Когда он открыл дверь, оно было всё красное и злое. А к тому времени, как я закончила играть «Лебедя», стало белее белого. Как будто он увидел призрака.

Оливер промыл рот.

– Так и было, наверное. Призрака Люсианы. – Он покачал головой. – Жутко это всё, конечно.

– Поверить не могу, что она тоже училась у мистера Ван Хутена и играла на той же самой скрипке, – со вздохом произнесла Иза. – Знаете, она же звучит по-особенному. За счёт того, что дерево старое, мелодия получается красивой и необычной. Я даже не сомневаюсь, что Байдерман узнал её звучание. Меня как ледяной водой обдало, когда мистер Ван Хутен сказал, что мистер Байдерман хотел отгородиться от всего, что напоминало ему о дочери. Теперь мне так стыдно, что я сыграла на этой скрипке прямо перед ним. Наверное, на него нахлынули разом все плохие воспоминания.

Джесси приобняла Изу и Оливера за плечи:

– Ты же всего этого не знала. В общем-то, даже хорошо, что мы уезжаем. Оставим его наконец в покое. Я всё это время его избегала, а теперь мне хочется хоть как-то ему помочь.

– Мне тоже, – сказала Иза.

– Мне тоже, – эхом отозвался Оливер.

* * *

Вскоре близняшки вернулись к себе в комнату и юркнули под тёплые одеяла.

– Вот и всё, – сказала Иза. – Последний канун Рождества в нашем доме из песчаника.

Трубы, по которым в батареи текла горячая вода, неустанно шумели в стенах.

– Как думаешь, мы можем ещё что-нибудь сделать для Байдермана? Теперь, когда знаем… – Джесси осеклась.

Иза посмотрела на скрипку, которая лежала на её письменном столе.