Вандербикеры и таинственный сад - [12]
Лэйни с Гиацинтой встали перед кондиционером, чтобы освежиться после душной улицы. Джесси подошла к миссис Кастлман сделать заказ, а Оливер рухнул на стул у входа и принялся трясти онемевшими руками.
Бенджамин сел за столик рядом с ним:
– Что за дерево?
– Не дерево, а Тилия Вековая Весна, к твоему сведению, – ответил Оливер. – Или Верная Весна? Не помню.
– Гиацинта всё ещё сходит с ума по «Энн из Зелёных Крыш», а? – догадался Бенджамин.
– Ага.
Тётя Харриган подарила Гиацинте аудиокнигу на день рождения, то есть ещё в феврале. За это время Гиацинта прослушала её от начала до конца не меньше тринадцати раз и могла цитировать наизусть целые абзацы.
Вдруг тощая дама, вышедшая на пробежку, заметила дерево у двери пекарни и остановилась на него взглянуть. Оливер постучал по окну. Дама посмотрела на него и жестами спросила, можно ли забрать липу. Оливер с Бенджамином яростно помотали головами, и она ушла, разочарованная.
– Так и другие подумают, что его кто-то отдаёт забесплатно, – рассудил Бенджамин. И довольно справедливо, ведь всё оставленное на тротуаре в Нью-Йорке без зазрения совести забирали домой. Собственно, отсюда у Вандербикеров и появились замечательные ковры, которые теперь покрывали бетонный пол подвала. – Ты пока за ним присматривай. Я сейчас.
Бенджамин забежал в кладовку, а через минуту вернулся с замком для велосипеда. Оливер ахнул.
– Ты хочешь прицепить его на дерево?
Тот ухмыльнулся, и они вместе вышли на улицу. Бенджамин обернул шнур вокруг дерева и прикрепил к металлическим прутьям под ящиками для растений на окнах пекарни. Он отошёл назад полюбоваться своей работой. Оливер хотел похвалить его за удачную мысль, как вдруг ему в уши ударил скрип велосипедных колёс, и кто-то закричал:
– Осторожно!
Не успел он понять, что происходит, как уже упал на тротуар.
– Ты в порядке?
Оливер сразу узнал этот голос.
Глава восьмая
Джесси ждала, пока миссис Кастлман пробьёт заказ, и поглядывала в окно, так что она увидела, как брата сбил велосипед. И сразу помчалась к нему.
Оливер потирал царапину на локте, а на колене у него краснела ссадина. Джесси села рядом с ним. Герман Хаксли бросил велосипед на тротуар и склонился над Оливером:
– Ты в порядке?
– Ты бы смотрел, куда едешь! – сказал ему Бенджамин.
Герман пожал плечами:
– Я же не нарочно!
– Ха, – тихо отозвался Оливер.
Он подул на больное колено и попытался стереть с него грязь. Тут уже подоспели Лейни, Гиацинта и миссис Кастлман, и все склонились над Оливером, ахая и охая.
– Надо вызвать сколую? – спросила Лэйни.
– Я не нарочно, – повторил Герман не к месту.
Никто его не слушал, и он отошёл поднять велосипед. Джесси проследила за ним взглядом и застыла от ужаса.
Именно на этот велосипед Оливер копил ещё с января, именно про него он все уши прожужжал родителям и сёстрам. Распечатанная фотография, скачанная из интернета, висела у него на двери, а под ней была начерчена табличка, в которую Оливер записывал свои сбережения.
Оливер пыхтел от возмущения. Герман ездил не на каком-то там обычном горном велосипеде, а на «Восточном гонщике 500», чёрном в синюю полоску. Оливер драил унитазы, начищал полы и мыл окна только ради того, чтобы накопить именно на «Восточного гонщика»! Причём он не только трудился не покладая рук, но и экономил так, будто жил во времена Великой депрессии. Не брал чуррос[3] у Мэнни, не покупал книжки на библиотечных распродажах. Даже не взял себе новые кроссовки для игры в баскетбол, хотя старые совсем износились. При этом накопить успел всего половину суммы. Как жестока судьба!
Оливер подавил в себе зависть, но не нашёл сил простить Германа. Ему сразу вспомнилось всё плохое, что случилось с ним в этом году из-за Германа. Например, как тот пришёл на уроки с новеньким блестящим телефоном. Или в кроссовках из эксклюзивной коллекции. А ещё прикрепил к молнии на куртке билеты на горнолыжный подъёмник после того, как вернулся из поездки на Швейцарские Альпы. Или вот как он принёс в школу коробку дорогих шоколадных конфет и ни с кем не поделился. Вот кто так поступает?
Миссис Кастлман уже рылась в аптечке в поисках больших пластырей, которых хватило бы и на колено, и на локоть, когда Герман наконец ушёл. На него никто не обратил внимания, только Оливер заметил, как он завернул за угол и исчез.
– Вот, готово, – сказала миссис Кастлман, убирая коробочку с пластырями обратно в аптечку. – Ну а теперь пойдём. Вы, наверное, очень голодные!
Оливер встал и похромал в пекарню. Колено жгло от боли, но аппетита ему это не испортило, и он жадно набросился на сырные круассаны после того, как сёстры усадили его за стол и вместе с миссис Кастлман и Бенджамином принесли подносы с выпечкой, лимонадом и свежими фруктами. Бенджамин снял фартук через голову, но не развязал, и тот остался болтаться у него на поясе – он всегда так делал, когда брал перерыв, и все понимали, что это означает. А потом присоединился к Вандербикерам за столиком у окна. Гиацинта не отрывала взгляда от Тилии Вечной Весны, переживая, как бы кто не попытался снять велосипедный замок и украсть её милую липу.
– Зачем вам дерево? – спросил Бенджамин.
