Вампиры в Москве - [25]

Для подготовки к отъезду, который хотелось осуществить не откладывая. Раду подозвал Эмиля, проворного и вечно учтивого. Сначала самый обычный слуга, потом дворецкий, а в последние годы почти доверенное лицо Раду, Не так прост, как хочет выглядеть, и себе на уме, но всегда готов уловить интонацию и сделать все в лучшем виде. Да и мозгами бог не обделил.

— Эмиль, сожалею, но у меня не особо приятные новости.

— И какие же?

— Я уезжаю в Рим. Ты же пока оставайся здесь. Как устроюсь на новом месте, обязательно вызову.

Новость действительно плохая. В горле Эмиля пересохло, а в висках застучала кровь:

— Но почему я не могу поехать с вами? Что мне здесь делать?! Меня здесь все ненавидят и долго после вашего отъезда я не проживу. Раду, ну пожалуйста!

— Тебя никто не тронет — обещаю. А почему не беру, так не обязан отчитываться. На это существуют особые причины. А пока помоги мне собраться.

Причины, конечно, существовали. И в карете мало места, и с документами Эмиля могут выйти проблемы при пересечении границ, но, по большому счету, все это отговорки. Первопричина, как ни странно, состояла в том, что однажды Эмиль спас Раду жизнь. И тот, не чужд чувства благодарности, начал покровительствовать верному слуге. Увеличил жалование, настоял, чтобы сделать дворецким, потом уменьшил круг обязанностей и приблизил к себе. А потом стало казаться унизительным, благодарность высшего существа перед низшим. Да и воспоминания об этой давней истории, которые невольно пробуждал Эмиль одним своим видом, уже изрядно тяготили:

Лет пять назад Раду периодически ездил в Снагов, в местный монастырь. В его крупной библиотеке хранились многочисленные книги и рукописи. С их помощью старший сын Дракулы старался ответить на вопрос Кто он такой? Этого не мог или не хотел прояснить отец, но не более результативным являлось чтение литературы.

Снагов находился в двух ночах езды от Келеда, а как раз примерно посередине пути — глубокая пещера Джетатень, выходящая прямо на реку Дымбовица. Там-то экипаж обычно делал остановку, и Раду проводил светлое время суток на естественном каменном ложе в глубине пещеры, засыпая и просыпаясь под мерное капанье воды со сталактитовых образований и под шелест крыльев своих маленьких друзей — летучих мышей. Столь же привычно все начиналось и в тот злополучный весенний день. Как говорится, ничто не предвещало.

Карета с кучером и Эмилем, тогда еще обычным слугой, остались ждать пробуждения господина перед входом. Кучер по привычке дремал на облучке, а Эмиль неторопливо прогуливался по окружающим холмам, заодно наблюдая, не направляется ли в их сторону кто-нибудь нежелательный. И вдруг, где-то к полудню неожиданно начался оползень. Талые ли воды подмыли почву или процесс, подтолкнуло небольшое и почти незаметное землетрясение, но вход в пещеру оказался заваленным многометровой толщей земли. Карета с кучером упала в расселину, и лишь везунчик Эмиль чудом уцелел, уцепившись за какое-то дерево. Ни змея, ни кошка — в какого бы зверя не превращался вскоре проснувшийся Раду, не находилось такой щелочки, чтобы через нее выбраться на волю.

Он и так-то был не особенно сыт, намереваясь поужинать вечером каким-нибудь случайным путником, а каждое новое превращение отнимало изрядно сил. И тогда Эмиль самостоятельно додумался побежать за помощью. Места там глухие, малонаселенные, так что до ближайшей деревни пришлось добираться долго, несколько дней, но в итоге все обошлось. Эмиль оказался достаточно умен, чтобы не сообщить крестьянам, кого именно им придется извлекать из завала. Человек двадцать пять за обещанное вознаграждение подвязались очистить вход, чем и занимались несколько суток. К моменту вызволения из каменного плена Раду уже настолько оголодал, что едва удержался не вонзить зубы в первую попавшуюся шею. Работникам предложили приехать за деньгами в замок Келед, после чего они, испуганные и разочарованные, разбежались. А зря! Им бы наверняка щедро заплатили.

Вот такая давняя история. Но, в конце концов, Раду бы и сам мог разгрести завалы. Конечно, мог бы!

ДВА ВАЖНЫХ СОБЫТИЯ ПОСЛЕ ОТЪЕЗДА РАДУ

Раду собирался в дорогу быстро, даже нервно, словно каждый лишний час в доме отца был невыносим. Все уже окончательно решено, так чего тянуть? Зачем удлинять путь прощания ненужными диалогами?!

С собой Раду намеревался взять минимум вещей, ибо вещи имеют неприятное обыкновение напоминать, а этого не хотелось. Воспоминания и для обычной жизни тяжелы и болезненны, а если накапливаются не двадцать-тридцать, а более ста лет, то становятся совершенно неподъемным грузом. Среди множества вещей, которыми успел обрасти, Раду выбирал самое безликое, но почти все успело насквозь пропитаться духом замка. По крайней мере, так казалось. Поэтому, решив глобально обновить гардероб уже в Риме, где и мода и портные наверняка лучше, он ограничился двумя парами однотипных черных костюмов, несколькими рубашками и свитером. Все это сиротливо отправилось на дно огромного саквояжа, столь вместительного, что он казался изготовленным из кожи целого теленка.

Нацепив на крючковатый нос темные очки, не особо оправданные для столь позднего времени суток, непокорные сын сначала снял с шеи Ладонь, но потом передумал. И вовсе не из-за желания ностальгировать, глядя на талисман. Но вдруг это не просто игрушка, вдруг в ней действительно скрыта какая-то тайна? Отец ведь так и не удосужился просветить детей относительно истинного назначения, одни лишь высокопарные разглагольствования. А, может, и сам не знал.