Вампиры - [21]
Карма была завёрнута в полотенце и, набрасывая на себя смелый вид, как плотную накидку, стараясь, казаться как можно спокойнее.
– Что и требовалось доказать.
– Так, убирайся, пока я не разорвал тебя!
– Разорвёшь, лишишься ценного оружия, или сам ненароком поранишься и умрёшь.
Он, уже боясь, что не сдержится, вытолкнул её за дверь своей спальни и, перевёл дух.
– Наглая самоуверенная сучка…
– Кто бы говорил, озабоченный кабель. – услышав его слова, отпарировала, уже находясь за дверями.
Валевий подлетел к окну, распахнул и выставил голову к спасительному прохладному воздуху, в надежде охладить пыл.
А в это время к замку подъехали трое релеоготов на тяжёлых машинах, похожих на джипы с зимними массивными шинами как у трактора. Постучались в ворота, хотя могли их запросто пробить, но не стали нарушать покой графа.
– Кто там?
– Мы из клана релеоготов. Надо поговорить с вашим графом.
– Да ладно, – удивился один из лекатов Валевия, стоящий сегодня в дозоре и, открыв, ворота, выставил ухмыляющуюся морду, жующую веточку лавра. Брезгливо оглядел тройку свирепых релеоготов в длинных плащах из шкур диких северных животных, скреплённых на левых плечах большими брошами с драгоценными камнями в которых играли солнечные лучи, – А чё так? На мировую хотите пойти?
– Не твоё дело, смердящий лекат, веди нас к графу.
– Что? – он оскалился, выставив клыки, но тут послышался грубый тембр хозяина:
– Кай, не наводи собаку на драку, веди гостей, по их драгоценным брошам на плащах, похоже, послов, послушаем.
Лекат вздрогнул, посмотрев наверх, откуда раздавался грозный голос графа.
– Есть, граф, сейчас приволоку дорогих гостей.
Релеоготы побагровели, насколько это было вообще возможно с их мёртвой кровью и еле, сдерживаясь, чтобы сразу не напасть на наглого и хамовитого охранника, прошли тяжёлой поступью в замок, оставляя облако вони от промокших шкур и пота. «После таких гостей ещё замок час проветривать», – Кай пробурчал себе под нос, потирая ноздри.
Привёл их в главный зал, где граф всегда принимал посетителей, оставил и удалился. Он уже находился там, и восседал в роскошном кресле из красного дерева у камина в котором весело потрескивал огонёк, наполняя комнату приторным запахом сосны.
Релеоготы – клан свирепый и грубый, не стали кланяться, сразу переходя к делу.
– Валевий, мы представители нашего клана.
– Я так и понял, послы значит?
– Можно и так сказать.
– Зачем пожаловали?
– Наш клан узнал, что Кирана убил не благородный вампир в честном бою, а твоя девка, которую ты подарил ему перед смертью. Каким образом она смогла это сделать нам не известно, но мы это обязательно выясним. Мы – релеоготы готовы принять, что наш хозяин погиб от руки такого же сильного предводителя, каким был он сам, но позорную смерть от человеческой шлюхи – не примем. Нас отправил наш клан, чтобы высказать тебе наши условия: выдай нам эту девку, её ждёт страшная казнь. Мы не дадим ей жить. А если ты не согласишься, то быть войне.
Валевий изменился в лице, оно не просто посерело, а стало каменным, глаза вспыхнули алым пламенем, сжигающим всё на своём пути, вылезли клыки, готовые прокусить, кого угодно.
– Во-первых, не шлюха, а моё биологическое оружие! Она – не простой человек, а кто мы ещё и сами не выяснили. А во-вторых, если вы не примите, что её никто вам не отдаст, то да, быть войне!
– Граф, опомнись, вы не выстоите против нас. Мы намного сильнее вас. Вы все погибните. Ты готов пожертвовать своей жизнью и жизнью сотни твоих лекатов ради какой-то девки?
Валевий встал, находясь и так на возвышении в зале и с высоты своего роста, показался тёмным богом зла.
– Говорю в последний раз, она не девка! И она – моя, и только моя! Если хоть кто-то из вас попытается к ней подойти, разорву любого и поверьте, ради неё я убью даже на последнем издыхании.
Релеоготы тоже оскалились, как бешеные псы, роняя слюну с огромных клыков на пол, встав треугольником.
– Значит, быть войне, и твою девку мы разорвём на мелкие куски, когда доберёмся до неё, причём начнём рвать с того места, что для тебя дороже всего!
Граф уже был в не себя от гнева и также оскалился, подавшись всем телом вперёд, выставив лицо, держась за подлокотники кресла из последних моральных сил, чтобы не кинуться на послов, но вампирские законы переговоров попрать нельзя и он, скрепя зубами, уселся обратно в кресло.
Релеоготы вышли, оставляя вонь, которая смешалась с сосновым запахом, и меньше смрада от этого не стало. Кай, находящийся за дверями провёл их на выход и проследил, как они уехали: «И машины у них такие же страшные как они сами».
Карма, которая, стояла как мышка, за тяжёлой бархатной занавесью, всё слышала, побелела, как молоко, только сцеженное с молодой коровы, и напряжённо теребила край дорогой ткани.
Валевий, чтобы подавить гнев, сломал кресло, разбив пополам одним лишь ударом кулака.
– Выходи!
Девушка сжалась, продолжая сильнее теребить бордовую ткань занавеси.
– Я сказал, выходи!
Она медленно выплыла и, не зная, что сказать, но все же решилась:
– Прости я когда увидела, что ты пошёл в приёмный зал, тихо проследовала за тобой и спряталась здесь, это всего лишь женское любопытство.
Вдруг навстречу выскочил из леса северный олень, и он резко затормозил. – Вот придурок, сам в клыки лезет, – выругался и только хотел нажать на газ, как вздрогнул от внезапного порыва ветра, это Варан вылетел и, напав на оленя, вгрызся в шею. Клавдий заглушил мотор и вышел из джипа. – Кушайте, не обляпайтесь. Варан остановился и, посмотрев на него взглядом бешеной собаки, продолжил своеобразное чаепитие. – Да я серьёзно, жаль новую рубашку если обосрёшь кровью. – Да заткнёшься ты наконец–то? – вспылил, не выдержав ехидства друга. – Всё, затыкаюсь, только затычки нет под руками. – Ну, ты допросился, – и он бросился в шутливую драку с ним. Остальные релеоготы, остановившиеся рядом тоже вышли и, наблюдая, как дерутся вожак со своим подручным, начали подтрунивать над ними: – Вы что одного оленя не поделили? – Ещё кровушка хлыщет, Клавдий, вонзай зубы. Любовный кровавый треугольник. Осторожно! В книге сцены жестокости, убийств, насилия и откровенной эротики. Содержит лёгкую нецензурную брань.
В данной работе показывается, что библейская книга Даниила, а говоря более острожно, её пророчества, являются лжепророчествами, подлогом, сделанным с целью мобилизовать иудеев на борьбу с гонителем иудейсва II в. до н.э. — царём государства Селевкидов Антиохом IV Эпифаном и проводимой им политики насильстенной эллинизации. В качесте организаторов подлога автор указывает вождей восставших иудеев — братьев Маккавеев и их отца Маттафию, которому, скорее всего, может принадлежать лишь замысел подлога. Непророческие части ниги Даниила, согласно автору, могут быть пересказом назидательных историй про некоего (может быть, вымышленного) иудея Даниила, уже известных иудеям до появления книги Даниила; при этом сам иудей Даниил, скорее всего, является «литературным клоном» древнего ближневосточного языческого мудреца Даниила. В книге дано подробное истолкование всех пяти «апокалиптических» пророчеств Даниила, разобраны также иудейское и христианское толкования пророчества Даниила о семидесяти седминах.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Это просто воспоминания белой офисной ни разу не героической мыши, совершенно неожиданно для себя попавшей на войну. Форма психотерапии посттравматического синдрома, наверное. Здесь будет очень мало огня, крови и грязи - не потому что их было мало на самом деле, а потому что я не хочу о них помнить. Я хочу помнить, что мы были живыми, что мы смеялись, хулиганили, смотрели на звезды, нарушали все возможные уставы, купались в теплых реках и гладили котов... Когда-нибудь, да уже сейчас, из нас попытаются сделать героических героев с квадратными кирпичными героическими челюстями.
═══════ Не всегда желание остаться в тени воспринимается окружающими с должным понимаем. И особенно если эти окружающие - личности в высшей степени подозрительные. Ведь чего хорошего может быть в людях, предпочитающих жить посреди пустыни, обладающих при этом способностью биться током и управлять солнечным светом? Понять их сложно, особенно если ты - семнадцатилетняя Роза Филлипс, живущая во Франции и мечтающая лишь об одном: о спокойной жизни.
Не всегда желание остаться в тени воспринимается окружающими с должным понимаем. И особенно если эти окружающие - личности в высшей степени подозрительные. Ведь чего хорошего может быть в людях, предпочитающих жить посреди пустыни, обладающих при этом способностью биться током и управлять солнечным светом? Понять их сложно, особенно если ты - семнадцатилетняя Роза Филлипс, живущая во Франции и мечтающая лишь об одном: о спокойной жизни.
Разве это круто, когда папочка высылает тебя из столицы за 9000 километров, в какой-то х… его знает, Владивосток? И это в тот момент, когда мне осталось доучиться один год, последний, выпускной класс! Что я буду делать в чертовой деревне?! И это в тот момент, когда парень, в которого я была влюблена еще с младших классов, наконец, пригласил меня на свидание! Возможно, я бы не бесилась так сильно, если бы знала, что меня ждет в загадочном Владивостоке. Ничего необычного. Новая школа, новые, недружелюбные одноклассники, в числе которых двое совсем «неприметных» парней, братья-близнецы.