Вампиры пустыни - [26]

Дверь лаборатории и в самом деле была заперта; все окна тоже были заперты, причем изнутри. Матовые стекла не позволяли разглядеть, что творится в комнате. В конце концов я осуществил, так сказать, насильственное проникновение и нашел на полу то, что сохранилось от профессора; рядом находился шкафчик, уставленный всевозможными научными приборами. Именно «то, что от него сохранилось», так как в останках не было ничего человеческого, одна бесформенная масса плоти и кожи. В его теле не осталось ни единой кости!

Ничто не указывало на какую-либо борьбу, на «теле» не видно было никаких следов, которые дали бы ключ к загадке смерти профессора. Вскрытие мало что прояснило. Ни малейших признаков яда. Сказать, что мы зашли в тупик, значит не сказать ничего. Как водится, провели небольшое дознание и вынесли заключение: «случайная смерть». Мне это было совсем не по душе, да и всем остальным в отделе тоже, и я попросил разрешения осмотреть вещи Стэйси. Вот так ко мне и попал его дневник. Шефу я его еще не показывал. Что-то сомневаюсь, что покажу… Для всех будет лучше, если я сожгу эту окаянную тетрадь. Кому-нибудь может прийти в голову опубликовать ее ужасное содержимое и тогда… ладно, читайте и судите сами.

Первая и единственная запись начинается с третьей страницы. Она датирована четвертым апреля и гласит:

«Мои эксперименты идут успешно. По всей видимости, между “мертвой” и “живой” материей не существует четкой разделительной грани. Работа с вирусами наталкивает меня на мысль, что жизнь в известных нам формах не появляется внезапно, а наличествует в любой материи. В отношении всей неорганической материи можно употребить понятие “преджизненной” стадии, которая при определенных благоприятственных условиях переходит в жизнь. Самозарождение более нельзя отрицать. Любой, кто изучал мозаичный вирус, поражающий листья табака, вне всяких сомнений рано или поздно придет к такому же выводу; упомянутый вирус, получаемый в кристаллообразном виде, является “мертвой” материей, но стоит растворить кристаллы, как присутствие жизни становится очевидным.

Многие из моих собратьев-ученых, конечно же, ставили эксперименты в области аутогенеза, но все они потерпели самый позорный провал. Все, помимо некоего Эндрю Кросса, ученого из “любителей”, который пользовался довольно широкой известностью чуть более ста лет назад и чьи труды с тех пор по непонятным причинам замалчивались. Случайно ознакомившись с его “Записками”, я был поражен тем, насколько он преуспел в данной области. Этот человек сумел сотворить живых Acarus и притом в ядовитых растворах, гибельных для любого живого существа (следует заметить, что удалось ему это сделать скорее случайно, нежели преднамеренно); но вместо того, чтобы увенчать его лаврами и создать все условия для продолжения его замечательной работы, мир заклеймил его позором, его труды пошли прахом, так что ни я, ни кто-либо из моих коллег никогда о нем не слыхали.

Судя по всему, он занимался экспериментами, связанными с выращиванием кристаллов смеси из соляной кислоты и раствора углекислого калия, куда был погружен пористый камень. Ему вздумалось подвергнуть раствор воздействию электрического разряда. Тут-то впервые появились существа, которых он назвал «акари» — живые клещи. “На четырнадцатый день с начала эксперимента, — пишет Кросс, — я разглядел в увеличительном стекле некие беловатые вздутия или своего рода отростки, вздымавшиеся из середины камня. На восемнадцатый день упомянутые выросты увеличились и выпустили по семь или восемь волосков; все волоски превышали по размерам полушария, на которых росли.

На двадцать шестой день каждый из выростов приобрел вид совершенного насекомого, стоящего ровно, опираясь на несколько щетинок, служивших ему хвостом. До тех пор мне даже не представлялось, что данные предметы суть нечто иное, кроме как исходные минеральные формации. На двадцать восьмой день крошечные создания начали шевелить конечностями! Должен признаться, что я был потрясен. Несколько дней спустя они отделились от камня и принялись свободно двигаться во всех направлениях.

В течение нескольких недель на камне возникло до сотни этих существ. Внимательно исследовав их под микроскопом, я заметил, что у маленьких акари имелось по шесть ног, тогда как у больших по восемь. Вполне очевидно, что эти насекомые принадлежат к роду acarus, но мнения относительно того, известны они науке или нет, расходятся; иные утверждают, что нет.

Я никогда не придерживался какого-либо определенного мнения о причине их зарождения и, исходя из понятных соображений… так и не смог сформировать таковое. Простейший ответ, думалось мне, следующий: существа появились из яиц, отложенных летающими в атмосфере насекомыми, тогда как электрический разряд послужил своеобразным катализатором. Однако, я был не в силах понять, как из яйца могли появиться волоски и затем превратиться в щетинки; мало того, самый тщательный осмотр не выявил ни малейших следов скорлупы!

Далее я, подобно другим, вообразил, что они могли зародиться в воде — и потому подверг тщательному осмотру сосуды, наполненные той же жидкостью: но нигде не было ни единого насекомого, и в других местах комнаты они также не были замечены”.