Вампиры: Когда ночь сменяет ночь - [49]

[2] В кельтской мифологии "остров блаженных", потусторонний мир (прим. автора).

* * *

Народная мудрость гласит: "Гнев любящего недолог". От себя я могла бы добавить: но страшен! Доминик и без того был в состоянии лёгкой истерики из-за моего неожиданно долгого отсутствия, но его бешенство при виде витиеватого кельтского узора на моём теле было поистине пугающим. И это я ещё умолчала о том, что символов — два, и о действии одного из них…

— О чём ты думала? Как это пришло тебе в голову!

— Я не в силах и дальше безвылазно сидеть в этом мире, — попыталась оправдаться я. — В конце концов, это всего лишь ещё один союзник…

— Ты называешь союзником одержимого садиста, который развлекается тем, что мучает похожих на тебя женщин, представляя, что каждая из них — ты?

— Откуда ты знаешь?..

— Нетрудно догадаться! Последний раз я видел его в компании девицы, которая со спины могла быть твоим двойником!

— Притом, что тёмные волосы — такая редкость.

Руки Доминика метнулись ко мне, но он сразу их отдёрнул.

— Честное слово, мог бы тебя задушить!

Подумав что пора бы закончить ссору, я приняла самый покаянный вид:

— Пока ты носился за Диким Охотником, я с ума сходила от тревоги, не имея ни малейшего понятия, вернёшься ты вообще или нет. Я бы в ад спустилась, чтобы узнать, где ты и что с тобой, так неужели ты думаешь, меня мог испугать какой-то психопат?

Лицо Доминика едва заметно смягчилось, но в янтарных глазах по-прежнему горела ярость.

— Ты знаешь, чем меня зацепить. И не могу сказать, что на меня это не действует. Но неужели ты думаешь, я хочу, чтобы ты выручала меня, вверившись невменяемому идиоту?

— Не думаю…

На этом я, пожалуй, исчерпала силу слов и, обвив руки вокруг шеи Доминика, легко коснулась его губ. Тело Доминика напряглось, как струна. Он стиснул мою талию, будто собирался меня отстранить, но только хрипло заявил:

— Я не закончил.

Упрямое нежелание Доминика поддаваться моим чарам, хотя давалось ему это явно с трудом, в конце концов разозлило и меня. Я вызывающе повторила фразу, как-то сказанную Эдредом:

— Я бессмертна — что, по-твоему, он может со мной сделать?

— Ты просто делаешь вид, что не понимаешь? Да, ты — бессмертна, и в этом вся прелесть! Игрушка, которая не сломается, что бы он с ней ни делал.

— И, по-твоему, я буду покорно стоять на месте, пока он будет меня ломать, так что ли?

— Разве не ты совсем ещё недавно жаловалась, как мало знаешь о нашем мире и населяющих его существах, включая нас самих? Так, может, стоит напомнить, что Эдред — чёртов друид, посвящённый в таинства и обряды, о которых большинство нам подобных и не подозревают? Ты никогда не задумалась, что он может опробовать свои знания на тебе — существе, которым одержим?

— А ты никогда не задумывался, что, обладай Эдред подобными знаниями, он бы давно применил их на практике? И не только в отношении меня.

Конечно, Эдред уже применил одно из своих знаний на практике, и именно в отношении меня… Лицо Доминика потемнело.

— Он применял их на практике не раз. И если моё мнение и мой страх за тебя хотя бы что-то для тебя значат, ты будешь держаться от него как можно дальше.

— Ты пользуешься запрещёнными приёмами.

— Ты тоже. Думаешь, я не вижу, как ты пытаешься меня отвлечь?

— Думаю, нет. Иначе бы это давно сработало…

Я тут же сделала вид, что хочу высвободиться из его рук, но это было невозможно, даже если бы я пыталась по-настоящему. Впервые с начала разговора Доминик улыбнулся и, не сдержавшись, мягко прижался к моим губам.

— Не стоило меня дразнить.

Извернувшись, я всё же почти вырвалась из его объятий, но Доминик, ловко подхватив за талию, снова притянул меня к себе.

— Пообещай, что больше близко к нему не подойдёшь…

— Разве не знаешь: чем твёрже обещание, тем больше соблазн его нарушить?

Целиком оказавшись во власти его рук и губ, я уже совсем не сопротивлялась и не обращала внимания на тихий настойчивый шёпот:

— Обещай мне… Пожалуйста…

Под всё более безудержными ласками я начинала терять ощущение реальности и удивлялась, что Доминик до сих пор способен размышлять здраво и ещё донимать меня требованием каких-то обещаний.

— Прошу тебя… Неужели не понимаешь… что он опасен?..

Его голос начал срываться — очевидно, мои ответные ласки всё же возымели действие. Рассмеявшись, я обвела языком мочку его уха, Доминик тихо застонал и судорожно стиснул мои плечи. Я легко царапнула его ногтями по спине. По телу Доминика пронеслась дрожь, и он сбивчиво пробормотал:

— Не думай, что… разговор окончен… В этот раз… я не… отступлю… пока ты не…

Перестав дразнить короткими поцелуями, я прижалась к его губам. Доминик лишь слабо дёрнулся и бессильно закрыл глаза, совершенно сдавшись…

Как всё-таки хорошо вернуться в наш мир! Ради этого стоило и подвергнуть себя мучительному ритуалу, и вынести яростный гнев Доминика. Впрочем, прощение за свою проделку я получила быстро — ведь благодаря ей мы могли теперь сколь угодно долго оставаться в нашем мире, не отвлекаясь на перемещения из одного кольца освящённой земли в другое. Однако, явно терзаемый беспокойством, что на этом мои выходки не закончились, Доминик никак не давал мне покоя. Он настойчиво требовал чуть ли не клятвы на крови, что я больше никогда не подвергну себя подобной опасности и по меньшей мере до конца вечности не заговорю с Эдредом. Решив, что это ложь во спасение, я придала своему лицу самое искреннее выражение: