Вампиры: Когда ночь сменяет ночь - [44]

Она развязно коснулась ладонью моих волос, но я тут же оттолкнула её руку.

— Чего ты… — пробормотала она.

Я нетерпеливо повернулась к Эдреду. Он бессмысленно оскалился и кивнул в сторону бассейна. Не знаю, как отреагировали на моё исчезновение девицы — я сразу постаралась выбросить из головы и их, и непрошенные мысли о фантазиях Эдреда, так очевидно влиявших на выбор его жертв.

— Я ждал, что ты появишься, — Эдред уже стоял рядом.

— В прошлый раз ты очень умело расставил сети.

— Хочешь сказать, ты в них попалась? На самом деле всё ведь наоборот… Ты мучишь меня, и это наверняка доставляет тебе удовольствие…

— И каково это — находиться по другую сторону? Мучиться, а не мучить самому?

— Мучительно… — прохрипел Эдред.

Его взгляд помутнел, мертвенное лицо медленно наклонялось к моему… Я осторожно отодвинулась и деловым тоном спросила:

— Тебе действительно известен способ сделать моё пребывание в нашем мире незаметным для Арента?

Эдред качнулся было следом, но при звуке моего голоса как будто пришёл в себя и пробормотал:

— Твой возлюбленный вернулся?

Я кивнула.

— И, судя по всему, ни с чем. Он знает, что ты здесь?

Я опустила глаза, Эдред расхохотался.

— Можно было и не спрашивать!

— Если я снова смогу переноситься в наш мир, он… будет меня там чувствовать?

— Даже обративший тебя не будет, так почему должен он?

— А я — его? И… Арента?

Эдред удивлённо хлопнул глазами.

— Ты связана с ними обоими? Подобного я ещё не слышал… Пока будешь находиться в нашем мире, сможешь чувствовать того, кто тебя обратил, в каком бы мире ни находился он. Думаю, то же и с твоим любезным…

Это было просто идеально! Однако, когда Эдред в двух словах описал предстоящий ритуал, мои восторги улеглись, и я хмуро бросила:

— Я хочу, чтобы это сделал Доминик.

— А я хочу, чтобы это сделал я. И поскольку именно я знаю, как это нужно сделать, придётся поступить по-моему.

— Тогда он будет при этом присутствовать.

— Ты меня не слушаешь. "Поступим по-моему" значит, как я скажу, где я скажу и в присутствии кого я скажу.

— И, интересно, в присутствии кого же ты скажешь?

— Никого. Только ты и я.

Конечно, предложение о присутствии Доминика было блефом. Он бы и близко не позволил подойти к Эдреду, даже если бы от этого зависело спасение вселенной. И, честно говоря, я побаивалась его реакции, когда всё выяснится. Скрыть ведь это всё равно не удастся… Эдред молча таращился на меня — кажется, пытался изобразить терпеливое ожидание и сфокусироваться на моём лице, но взгляд постоянно "соскальзывал" на грудь, бёдра, ноги… И у меня возникло отвратительное чувство, что я совершаю ошибку.

— Почему я вообще должна тебе верить? — вопрос был риторическим, и я это понимала.

— Почему нет?

— Ты дважды пытался замучить меня до смерти.

— Но не замучил же.

— Но не потому что не хотел.

— Я хочу этого до сих пор, и что с того? Ты бессмертна, причинить тебе вред я не могу.

Откуда во мне эта нерешительность? Я ведь была так уверена…

— Я ни к чему тебя не принуждаю, — вдруг заявил Эдред. — Может, есть и другой способ, неизвестный мне. Ты вольна поступать как знаешь.

Момент он выбрал идеально. Наверное, отец Энтони прав — во мне дейтвительно осталось слишком много человеческого. И я поступила точно как человек: едва дверь начала закрываться перед носом, во мне сработал инстинкт и захотелось распахнуть её настежь.

— Хорошо. Тогда — следующей ночью? И место выберу я.

Глаза Эдреда торжествующе сверкнули, губы едва заметно дрогнули.

— Ты же знаешь площадь Святого Марка в Венеции? — уточнила я. — Встретимся там около трёх ночи.

Довольно оскалившись, Эдред чмокнул в воздухе губами, изображая поцелуй, и я, поёжившись от подобного проявления нежности, унеслась прочь.

Я сидела на выступе пирамидальной крыши колокольни собора Святого Марка и, свесив ноги, смотрела вниз. Недавно прошёл дождь. Свет фонарей отражался от мокрых плит, и пустынная площадь перед собором казалась ппогружённой в мягкое розоватое сияние. Вообще-то я едва не опоздала. Доминик, словно что-то почувствовав, никак не хотел меня отпускать. Кожа до сих пор горела от его поцелуев, и я всё ещё слышала нежный шёпот, умолявший меня остаться…

Разнёсшийся по площади раскат колокола заставил меня вздрогнуть. Я повернулась в сторону Башни Мавров — так венецианцы называют свою башню с часами. На её вершине установлены огромный колокол и две бронзовые статуи, потемневшие от времени и за это прозванные "маврами". Один из "мавров" олицетворяет прошлое и бьёт в колокол за пять минут до наступления точного часа. Другой, олицетворяющий будущее, берётся за молоток на пять минут позже своего "коллеги". "Выход" старшего мавра я пропустила — теперь колокол был во власти "будущего". Ожившая статуя снова махнула молотком. Второй удар. Я поднялась на ноги. Ветер рванул тонкую ткань блузки, волосы, взметнувшись, окутали плечи. Третий удар. Основание башни представляет собой арку, ведущую в торговую часть города. С последним ударом перед аркой возникла сутулая одетая в тёмное фигура… Я помедлила одно мгновение, собираясь с духом… и спикировала вниз…

При виде меня глаза Эдреда радостно вспыхнули. Глянув на крышу колокольни, он снова уставился на меня и одобрительно хмыкнул.