Валюта любви - [8]

Фотограф показывает, чтобы я спустила с плеч, чуть выше груди, свою футболку с V-образным вырезом, что всегда означает съемку лица. Сегодня никакой великолепной одежды.

Чувствовать себя комфортно в обнаженном виде привыкаешь постепенно. Для меня это началось с жаркого детства в Лос-Анджелесе, где я постоянно бегала в своем бикини. Затем, когда работала инструктором по плаванию, бикини было моей униформой. Когда работала в качестве модели для компании купальных костюмов, моя грудь и задница служили инструментами – приспособлениями для раскроя, по которым задавалась форма идеально сидящих купальников. Я научилась отделять свое тело от своего внутреннего «я». Воспринимаю тело как инструмент с большим количеством применений – от создания ладно сидящих купальников до продвижения продуктов. Я использую свое тело, чтобы зарабатывать деньги, рекламируя все – от купальников и спортивной одежды до мыла и соды. Иногда это сбивает с толку, потому что бывают моменты, когда мне нужно дистанцироваться, например на работе или если мужчины глазеют на меня, но есть и другие моменты, когда мне нужно почувствовать связь с моим телом, чтобы испытывать мир и покой. И эти моменты происходят постоянно.

Во время натурных съемок в Калифорнии мы переодевались в общественных местах, на пляже под полотенцем или в автомобилях. На дефиле мужские и женские модели, визажисты, стилисты и дизайнеры работают за кулисами, пока я стою в крошечных стрингах «танга», без бюстгальтера, потому что нельзя отвлекать внимание от одежды на высматривание нательного белья. Нагота перестает быть большой проблемой на работе, где совсем другая ситуация, чем мое сумасшедшее смешанное отношение к сексу. Во всяком случае, мы все там только ради того, чтобы делать свою работу.

Меня подводят к широкой круговой композиции из обуви, разложенной на полу. Ступаю на цыпочках по нетронутой белой студийной бумаге, стараясь не оставлять следа, и занимаю такое положение, чтобы моя голова попала в центр композиции, как велено.

У французского стилиста растрепанные рыжие волосы, густая черная подводка глаз и красные губы. Она носит джинсы Levi’s 501s и розовую толстовку, туго опоясанную на талии. Она ползает на четвереньках, раскладывая обувь вокруг моей головы наподобие перьев павлина. Бетонный пол под бумагой кажется куском льда на моей спине. Помощник фотографа держит над моим лицом световой индикатор с поп-сигналом. Он сообщает цифры фотографу, который висит надо мной на лестнице, делая пробные снимки полароидом.

Когда он наконец доволен результатом, то переключается на свою 35-миллиметровую камеру и начинает щелкать.

– Bien, bon travail. Regardez-moi («Ну, хорошая работа. Посмотри на меня»).

Каждый раз вспышка сопровождается громким хлопком.

Я игнорирую холодный пол и свою голову в окружении обуви. Глядя прямо в стеклянные линзы камеры, притворяюсь, будто смотрю на лучшего друга или кого-то, кого люблю. Поскольку камера улавливает все мои эмоции, изо всех сил сосредоточиваюсь на мирных помыслах. И всякий раз, когда улыбаюсь, фотограф начинает кричать: “Ferme ta bouche!” («Закрой рот!»). Мне потребовалось некоторое время, чтобы понять, что в Париже не следует улыбаться на камеру, как хотели от меня в Голливуде.

Никто не учит вас, как работать моделью. Приходится все постигать самой. Каждая съемка – это возможность узнать освещение и ракурсы, которые могут преобразить или испортить мое лицо, тело и одежду, которую пытаюсь рекламировать. Каждая новая работа имеет новый набор персонажей, инструментов и проблем, на которых можно учиться.

У любой модели есть эффектная поза и проверенный практикой ракурс. Точно так же, у как Бена Стиллера с его взглядом «голубая сталь» в фильме «Образцовый самец», у всех нас есть ракурс, который, как мы знаем, работает каждый раз. Мы узнаем, как располагать наше лицо в строго очерченной плоскости напротив объектива камеры. Это заставляет каждую черточку нашего лица выглядеть так, как нам нужно. Вам нужны пухлые губы? Придвиньте их ближе к камере. Тонкие бедра? Встаньте в пол-оборота. Знание вашего тела и умение правильно подать его имеет ключевое значение и определенно является необходимым навыком.

Моя следующая работа – реклама моющего средства; я одета в милую розовую блузку на пуговицах спереди, чтобы выглядеть как французская домохозяйка. Я ворочу нос от кучи грязного белья на одном снимке и с радостью держу их товар на следующем. С фотографами товаров легко работать, потому что они больше сосредоточены на идеальном освещении, чем на моих недостатках.

Затем снимаюсь в бюстгальтере для кормящих матерей, держа прелестного ребенка. Я немного молода, чтобы быть кормящей матерью, но, поскольку мне платят, это меня не волнует. Конечно, ни одна из этих работ не войдет в мой бук. Они не произвели бы впечатления на нью-йоркских редакторов или фотографов, работающих в индустрии моды.

Наконец-то меня отправляют в фирму Dior для просмотра на подиуме. Район невероятно чистый по сравнению с моим, который бурлит рабочим людом, иммигрантами и туристами. Шикарные апартаменты расположены по обеим сторонам авеню Монтень. Пожилые люди в дорогой одежде обедают в бистро с полированными латунными перилами. Эти рестораны совсем иного уровня, чем те, где бываю я.