Валюта любви - [69]

Бегу в ванную, кладу мокрое полотенце поверх носа и откидываю голову назад. Кровь стекает по моему горлу. Дело плохо, скоро мой рейс. Мочу еще одну тряпку и беру ее с собой, прижимая к носу. Хватаю свои сумки, пробегаю по маленькому мосту, который пересекает ручей в моей комнате, и выбегаю к лифту.

Внизу пробегаю через казино. Прыгаю на заднее сиденье лимузина с пропитанной кровью тканью на моем лице. Все смотрят на меня, когда я вхожу. Знаю, они видят во мне проститутку. Это последний лимузин, в который я сажусь. Перехожу на прокат автомобилей инкогнито.

После аэропорта, полета и автострады бросаю свои сумки прямо возле двери и падаю на колени. Я прошу Бога помочь мне прекратить принимать кокс. Стряхиваю оставшийся порошок в унитаз и смываю его.

Проба для бренда Revlon, Голливуд, 1982 год

Плетеные сумочки из атласной тесьмы

Лас-Вегас

Прекрасная иллюзия и гламурный фасад мира Аднана дают трещины. Мир, который когда-то воспринимался мной как семья, теперь ощущается как холодный и беспощадный. Его сверкающая роскошная жизнь в окружении его детей и утонченной интеллектуальной свиты превратилась в урезанный, дешевый, грустный вариант самой себя.

Инес и Ламия, «королевы-матери», ушли в прошлое. Единственный ребенок, которого вижу у Аднана, – Мухаммед, и это становится редкостью. Все разъехались, чтобы поселиться в Лондоне, Нью-Йорке или Санта-Барбаре. Кто может их обвинить? Отель в Вегасе – это не место для создания семьи и воспитания детей. Даже Боб Шахин и Кит уехали. Теперь здесь только АК, Доминик и я.

В то же время многочисленные «жены для удовольствия», смысл которых Аднан мне поведал в Испании, становятся все более распространенными и вполне реальными. Вначале всегда были только Аднан и я, даже если видела другую «жену для удовольствия», то только по одной за раз, и она всегда была хорошо образована и элегантна. Тем не менее классные девушки, которые учатся на врача, больше не принадлежат к его типу женщин. Теперь, когда бываю в Вегасе, встречаю целую группу новых и жалких девушек – иногда вижу по восемь новых женщин в одной поездке. Удручающе очевидно, что они здесь, чтобы обменять секс на деньги – и большинство из них зависимы от кокаина.

Мне неловко находиться рядом с ними из-за того, как они себя ведут. Они выставляют напоказ свое новообретенное богатство, драгоценности и Paris Couture. В середине официального обеда с арабскими и американскими политиками новая девушка по имени Кристи подскакивает на своем стуле, неуместно высоко, и кружится по комнате, крича: «Если бы мои друзья могли видеть меня сейчас!» Кроме шуток.

Когда я изучаю каждую женщину за столом, не все так же вульгарны, как Кристи, но все они выглядят отчаянными, голодными и потерянными, словно не могут найти другого способа выжить, кроме продажи своих тел для секса. У них нет никакого запасного плана или карьерных перспектив. Окруженная всеми этими девушками, начинаю делать вычисления. Если она спит с десятком парней, и он переспал с двадцатью девушками, потом она спит с Аднаном, с которым сплю я, со сколькими людьми в итоге обмениваюсь микроорганизмами?! Во мне вспыхивают тревога, внутренний конфликт и страх. СПИД распространяется, и я не хочу его получить.

Девушка по имени Амбер просит меня зайти в ее гостиничный номер. Она садится на пол перед своим шкафом и начинает показывать мне сделанные ею маленькие сумочки всех цветов радуги, сплетенные вручную из атласной тесьмы. Они милые. Она говорит:

– Все, чего я хочу, – это достаточно денег, чтобы сидеть на кокаине, чтобы могла продолжать конструировать свои сумочки. Ты поговоришь с AK об этом и попросишь его финансировать меня в моем сумочном бизнесе?

Она говорит абсолютно серьезно, и это очень грустно. У нее нет понимания того, как работает модный бизнес. Она не сможет зарабатывать на жизнь, занимаясь сумочками. Деньги на кокаин, чтобы она могла изготавливать сумочки из атласной тесьмы, – таков ее бизнес-план?

Эти потерянные девушки вызывают у меня грусть. Тем не менее по здравом размышлении моя грусть превращается в действие. Я намерена использовать этих женщин в качестве своего вдохновения. С умноженной силой стремлюсь преуспеть в школе и построить хорошую карьеру. Не хочу сводить свою жизнь к зависимости от мужчины ради денег.

Парижская фотостудия на Сене, 1980 год

Нарядная кукла

Универмаг Neiman Marcus, Лас-Вегас

Аднан просит меня купить новые платья. Это означает универмаг Neiman Marcus и одежду из коллекций Paris Couture. Раньше я обожала couture, но теперь это напоминает мне рабочую форму. Тем не менее иду. Поднимаюсь на эскалаторе и думаю о том, как много домашних заданий ждет меня дома. Подхожу к отделу couture и замираю в оцепенении.

Внезапно мне больше не хочется платьев. Мой разум возвращается к моим школьным дням, когда я покупала простую футболку, и это приносило радость и высоко ценилось мной.

– Могу я вам помочь, мисс?

– Нет, спасибо. Все в порядке.

Она понятия не имеет, что происходит внутри меня. Чувствую отвращение к платьям. Они хуже, чем пустые. Отхожу в сторону. Убеждаю себя, что я здесь по заданию. Затем меня поражает мысль: я покупаю платья для того, чтобы играть роль. На самом деле это вовсе не я настоящая. Я стала нарядной куклой Аднана. Часть оформления стола для его изысканных деловых ужинов.