Валюта любви - [16]

К шестнадцати годам моя главная цель в жизни – уйти из дома, поэтому у меня есть две работы: учу детей плавать в бассейнах на задних дворах по всему округу Лос-Анджелес и работаю продавщицей в бутике под названием Nobby’s.

* * *

В семнадцать лет я должна окончить старшую школу. Хочу поступить в Институт дизайна и мерчандайзинга моды (FIDM), но мои родители считают, что это слишком дорогое удовольствие и я не буду всерьез заниматься карьерой дизайнера, поэтому они не хотят платить за обучение. Вместо этого посещаю муниципальный Серритос-колледж.

В колледже я вскоре замечаю высокого мужчину в клетчатой фланелевой рубашке, который покупает кофе в кафе кампуса. Со мной случается небольшой сердечный приступ, когда он спрашивает, можно ли сесть рядом со мной. Это мой первый серьезный парень, Джек, – блестящий механик. Его губы одновременно и сладкие, и соленые. Он изгоняет из меня страх перед сексом, и я преподношу ему свою девственность на серебряном блюде в задней части его грузовика на сеансе кино для автомобилистов и сразу наивно залетаю. Мама никогда не разговаривала со мной о сексе или предохранении, и я была невежественна в этих вопросах.

Я не могу сообщить моим родителям о своей беременности, и мне не к кому обратиться. Джек устраняется. Уверена, он напуган, но чувствую себя всеми покинутой. Отправляюсь в клинику абортов USC и лежу в одиночестве на холодном столе из нержавеющей стали, полная стыда и ненависти к себе. Без наркоза доктор открывает мою матку и вычищает ее. Я меняюсь навсегда. Больше нет невинного младенца. Это моя вина.

Мы с Джеком продолжаем наши отношения, используя средства контрацепции. Тем не менее в нем постепенно пробуждаются ревность и собственнический инстинкт. Он думает, что моя одежда обнажает слишком много тела, и не хочет, чтобы я ходила на пляж или в ночные клубы с кем-нибудь из моих друзей-парней. Мне не нравится, когда меня начинают учить жизни, но, стоит мне оторваться, он держит меня еще крепче – буквально. Однажды начинает из ревности кричать на меня в своей быстроходной машине и ведет ее так быстро, что я даже не могу выскочить на знаке остановки. Когда он, наконец, останавливает машину, его мускулистая рука сжимает мою руку так крепко, что не могу шевельнуться. Его стремление контролировать мое поведение на время отталкивает меня, но, когда он возвращается и плачет, я снова прыгаю в его постель, не понимая разницы между насилием и любовью и тем самым усугубляю путаницу вокруг собственных желаний и сексуальности.

Лодочный спорт, парк Марин Стадиум, Лонг-Бич, 1978 год

Модельное агентство La Model

1977 год, швейный квартал Лос-Анджелеса

Бутик Nobby’s закрывается, поэтому я работаю официанткой в местном гастрономе и девушкой в стеклянном ящике в супермаркете. Но жажду вернуться в бизнес моды. Просматривая объявления о найме в газете Los Angeles Times, нахожу одну вакансию: компании требуется модель для подгонки купальных костюмов. Понятия не имею, что такое модель для подгонки, но, во всяком случае, пойду и выясню.

Компания High Tide Swimwear находится на Бродвее в швейном квартале Лос-Анджелеса – дымка смога, развязки автострад и небоскребы. Бездомные люди с тележками, наполненными скарбом, тянутся вдоль заваленных мусором улиц. Бесцветные здания покрыты граффити с метками банд.

Ограда с колючей армированной лентой по верху окружает мой пункт назначения, а окна закрыты решетками. Припарковав свой красный спортивный автомобиль Datsun 240Z на улице перед закопченной крепостью, звоню по домофону у металлической двери.

Я встречаюсь с рыжеволосой женщиной по имени Аллейн, с сильным техасским акцентом. Ей около тридцати пяти лет, и она выглядит круто в узких джинсах, сапогах на высоком каблуке и длинном пальто из меха красной лисицы. Почему-то на петличке ее джинсовой рубашки висит круглая граненая хрустальная подвеска от люстры. Она меня заинтриговала.

Ее дизайнерская студия – яркая белая комната с серым промышленным ковролином. Стойки на колесиках забиты купальниками, а эскизы моделей пришпилены к стенам. Цветные маркеры разбросаны по ее белому столу, плюс пластиковая тарелка с ребрышками барбекю, бобами и початком кукурузы и кока-колой.

Она берет со стеллажа раздельный купальник.

– Вот, дорогая, примерь это, раздевалка там, – она указывает на небольшую кабинку.

Я надеваю бикини и выхожу.

– О, ты просто маленькая Овечка! (Она так называет меня и сегодня.)

Она берет сантиметровую ленту и протягивает ее между моими ногами и через левое плечо, чтобы получить измерение туловища. Затем измеряет расстояние между моими сосками, а также снимает обычные мерки бюста, талии и бедер.

– Ты идеальна! Не могу в это поверить! Ты хоть представляешь, скольких девушек я измерила за последний месяц? Это потрясающе, перезвоню тебе сегодня.

Когда она звонит позже, чтобы предложить мне эту работу, я торгуюсь с ней и поднимаю оплату с 3,75 до 4,25 доллара в час.

Моя работа в качестве модели для подгонки заключается в примерке купальников, в то время как Аллейн или лекальщик скалывает их булавками, режет, пишет на них, чтобы усовершенствовать конструкцию или подогнать детали. Аллейн работает с зажженной сигаретой во рту. Ее руки дрожат, когда она сосредоточивается и разговаривает с купальником. «Давай, ты, ублюдок», – говорит она, натягивая ткань, разрезая и сажая ее на булавки.