Вальс Мефисто - [18]

Теперь ему казалось, будто он плавает в какой-то пустоте. Карнеги-холл исчез вместе с кровью, и Майлз снова очутился в гостевой, но она изменилась. Пропорции поменялись местами и поэтому сам он вместе с ближайшими предметами, казались маленькими, а противоположная стена с комодом – гигантскими. В комнату вошла Роксанна и склонилась над ним. В руках она держала белую, изготовленную с него, маску. На миг застыв, она повернулась и покинула комнату.

Далекие часы пробили семь раз.

* * *

Дункан вышел из комы за четверть часа до полуночи. Он лежал в своей большой кровати, в спальне, занимающей тыльную сторону второго этажа особняка. Комната была роскошной, обставленной в модерне; над хромированным подголовником кровати висела огромная картина а-ля Дали, сюрреалистический пейзаж, простирающийся к далекому побережью моря. На переднем плане – крохотная фигурка обнаженной женщины, обернувшейся на гигантскую волосатую руку, вздымающуюся из глубин вдалеке от берега. В руке – глазное яблоко.

Комната была темной, не считая двух крошечных светильников, освещающих узкими лучами умирающего, смягчая его лицо, но одновременно усиливая бледность. Роксанна сидела рядом с постелью и пристально следила за отцом, под головой которого были высоко взбиты подушки. Лишь только глаза его открылись, она наклонилась и взяла его за руку.

– Ты избавилась от сиделок? – прошептал он.

– Да, и от доктора Рэнда.

– Уже полночь?

– Без четверти.

Он снова закрыл глаза.

– Тогда пора…

Поднявшись, Роксанна повернулась к прикроватному столику из хромированной стали и стекла, находящемуся рядом с ее креслом. У телефона стояла изящная фарфоровая чашка, украшенная те же рисунком головы Горгоны, что и флакон в библиотеке; чашку покрывало комплектное блюдце. Красивые руки Роксанны убрали блюдце и подняли чашку, опустив ее на блюдце, она села на постель рядом с отцом и поднесла чашку к его губам.

– Пей, – шепнула она.

Он не открыл глаз. Роксанна наклонила чашку, и он выпил содержимое медленными глотками – настолько медленными, что когда он закончил, была уже без пяти минут полночь.

Опустив чашку с блюдцем на прикроватный столик, Роксанна подняла с пола маску Майлза.

– Ты готов?

Старик медленно кивнул и тихо забормотал,

– Ie n'ay rien qui ne soit a toy, O Maitre… Роксанна не сводила с него глаз.

– En ton nom Seiqneur cette tienne seruante s'oingt, et dois estre quelque iour Diable et maling Esprit comme toy. Venez, 0 Antecessor. Venez, venez, O Diable. Venez, Prince et Pere. Venez, Dieu.[4]

Он смолк и Роксанна, склонясь над постелью, осторожно поместила гипсовый слепок ему на лицо. И тут же часы пробили двенадцать.

* * *

Лежащий в соседней комнате Майлз проснулся от боя часов. Он попытался сесть, но почувствовал тошноту, опустил голову на подушку и тотчас вспомнил, словно происходившее наяву, свой сон во всех его мерзких и зловещих подробностях. Он задумался над тем, что все это значило. Ему хотелось стряхнуть с себя слабость и поскорее покинуть этот дом смерти, чтобы поспешить к себе.

Внезапно, одновременно с двенадцатым ударом, головокружение усилилось, увлекая сознание в крутящуюся спираль. Это походило на алкогольное отравление, но казалось в тысячу раз хуже. Майлз буквально вцепился в матрас, находясь посредине вращающейся комнаты. Он не сомневался, что его вытошнит… и вдруг вращение прекратилось.

Через пять минут после полуночи он сел и посмотрел на свои руки. Повернув ладони, оглядел их, растягивая пальцы.

И улыбнулся.

Дверь открылась. Роксанна, казавшаяся темным силуэтом, залитым потоком света из холла, заглянула в комнату.

Хотя лицо ее скрадывала тень, он был уверен, что она тоже улыбалась.

Майлз вернулся домой в час тридцать.

Пола сидела в постели, смотря ночное шоу «Последний из Викингов» и прихлебывая диетическую Кока-колу. Он подошел и, снимая пальто, поцеловал ее.

– Ну как старик? – спросила она.

– Умер в полночь. – Майлз плюхнулся на краешек постели. – Так и не вышел из комы. Пожалуй, для него это к лучшему.

– А как Роксанна?

– Нормально. Конечно, она этого ожидала. Я задержался, пока тело не увезли из дома.

– Ты сдал кровь?

– Да, но не думаю, что они ею воспользовались. Это ничего бы не изменило. Похороны во вторник, мы приглашены… Неужели не обойтись без этого дурацкого телешоу?

– Извини, милый. – Она слезла с постели и выключила телевизор.

– Ты выглядишь усталым. Тебя покормили ужином?

– Только супом.

– Хочешь, я сварю что-нибудь? Он смотрел на нее.

– Подойди поближе.

Она повиновалась. Он взял ее за руку и с силой усадил себе на колени. Потом поцеловал, впиваясь в губы.

– Вижу, ты не очень-то устал, – с удивлением заметила она.

– Уже просыпаюсь, – усмехнулся он. – Пойдем в постель.

– Но ты уверен, что не хочешь поесть?

– Может быть, но позже. Вначале я хочу тебя.

– Майлз!

– Что-нибудь случилось?

– Вообще-то нет…

– Тогда пойдем.

– Хочу заметить, что смерть близких действует на тебя довольно странно.

– Да просто я – некрофил. – И он пожал плечами. Она сошла с его коленей, и он начал раздеваться. Пола с удивлением заметила у него эрекцию.

– Ты действительно просыпаешься!

Он обнял ее и осыпал жадными поцелуями.