Валориан - [7]

На заре Валориан отыскал Хуннула на лугу в долине, совсем неподалеку от лощины, в которой уже начали просыпаться солдаты. Охотник свистом подозвал своего жеребца и с удовлетворением наблюдал, как большое животное послушно прибежало на его зов, его грива и хвост, словно черный дым, неслись за ним. Он быстро оседлал коня и направил его к югу, в сторону от стоянки своего племени.

У Валориана было время, чтобы обдумать услышанное, пока он безуспешно пытался заснуть этой ночью под укрытием густых зарослей кустарника. Он с возрастающим восторгом перебирал в памяти слова солдат, пока не принял решения продолжить свою охоту. Зимняя стоянка его племени лежала к северу отсюда, и он уже отсутствовал дольше, чем предполагал. Его жена Кьерла уже, должно быть, начала волноваться. Но он по-прежнему не добыл мяса, и где-то там — он полагал, что на юге находился проход, единственный, о котором ему довелось услышать в своей жизни. Этот перевал был достаточно широким и находился не очень высоко, что позволяло повозкам пройти сквозь нависающие с обеих сторон Дархорнские горы. Он пойдет охотиться к югу. Возможно, если боги будут к нему благосклонны, он найдет мясо и перевал. В последовавшие за этим два дня охотник продолжал двигаться к югу вдоль границ Чадара и Сарсисии, все больше углубляясь в неведомые доселе места. Он изучал встававшие на его пути горные хребты опытным взглядом родившегося в предгорьях человека, но не мог заметить ничего, что хотя бы отдаленно напоминало перевал. Он искал дичь, любую дичь, которая могла бы накормить его народ, но не встречал даже следов животных. Над его головой нависла сырая крыша облаков, из которой не переставая моросил дождь, реки начали выходить из берегов, превращая землю в жидкую грязь и смывая с ее лица все следы животных. Одежда и плащ Валориана намокли и отяжелели, и даже его мастерство лесного жителя не могло выжать огня из отсыревшего дерева.

На третий день он пустил Хуннула глубже в предгорья. Весь день они поднимались все выше и выше по склонам вздымающихся гор Дархорна, направляясь к высокому крутому хребту, который выделялся на фоне низкой гряды невысоких вершин.

— Хуннул, если мы в самое ближайшее время ничего не найдем, нам придется возвращаться домой с пустыми руками, — заметил Валориан, когда конь осторожно ступил на вершину хребта.

В ответ Хуннул вскарабкался на его самую высокую точку. Бока лошади вздымались и опадали в изнеможении, ноздри покраснели.

Валориан потрепал лошадь по взмыленной шее. Ему казалось совершенно естественным то, что он разговаривал с ней, как со своим старым добрым другом. Хуннул был очень умным животным и, казалось, понимал большую часть из слов своего хозяина. Охотник только сожалел временами, что конь не мог ответить ему. А ведь он столько времени проводил один в седле, что обрадовался бы возможности поговорить немного с кем-нибудь. Охотник дал коню возможность немного отдохнуть, а сам окинул взглядом расстилавшийся перед ним пейзаж. Увиденное не понравилось ему. Собственно, там и смотреть было не на что. Кругом шел дождь. Непробиваемым облаком он опутал горы, сводя на нет возможность отыскать проход в горах, которую лелеял в своей груди Валориан.

Он опустил руку на седло.

— Господи! Дождь идет не переставая уже четырнадцать дней. Когда же он прекратится?

Он вздрогнул от неожиданного раската грома. В полном изумлении он уставился на свинцовое небо. Стояла ранняя весна, время вообще-то совершенно неподходящее для гроз. Но племена знали, что на самом деле гром означал приближение Небироса, посланца бога смерти. Наверное, Небироса послали забрать чью-то грешную душу.

Небо разорвала еще одна вспышка молнии, за которой последовал глухой раскат грома. Порыв ветра ворвался на горный хребет и забрался под плащ Валориана. Хуннул прижал уши и заплясал на месте. Валориан почувствовал, как его тело напряглось. Он никогда не любил молний.

— Ладно, приятель, проваливаем отсюда. Давай поищем себе какое-нибудь укрытие.

Конь мгновенно подчинился его приказу. Неподалеку на склоне холма они обнаружили выходивший на поверхность пласт горной породы, который несколько смягчал порывы ветра и укрывал их от струившегося с неба дождя. Гром и молнии еще довольно долго продолжали греметь, наполняя отвечавшие их раскатам горы эхом ярости.

Валориан раздраженно встал рядом с теплым лошадиным боком и съел последний кусочек хлеба, который у него был, мысли его загнанно метались в сознании. Уже было далеко за полдень, и Валориан решил, что, найдет он мясо или нет, все равно пора возвращаться домой. Он попробует найти проход как-нибудь в другой раз.

Дождь наконец-то почти перестал и напоминал о себе редкими моросящими каплями, ветер тоже стих, лишь изредка налетая слабыми порывами. Молнии и гром теперь грохотали где-то дальше к югу.

Охотник был подавлен. Он очень ослабел. В последний раз он направил коня на вершину горного хребта, чтобы бросить прощальный взгляд на горы. Облака теперь были чуть повыше, приоткрыв его взгляду выступающие склоны Дархорнских гор.

Рот Валориана затвердел. Он ненавидел эти горы. До тех пор, пока эти высокие вершины преграждали его народу путь на восток, а империя Тарниша не давала им отойти на запад, у них не было никакой надежды на выживание. Если его племя хотело существовать дальше, они должны были найти путь к спасению. Они должны были найти проход через горы, прочь от давившего их ига тарнишей.