Валет червей - [19]

Мы с Лизеттой обменялись взглядами, решив непременно выяснить, что же привело к таким изменениям.

Нам следовало бы догадаться сразу. Софи влюбилась.

Она даже решалась говорить об этом.

— С того самого момента, как я увидела Шарля… я поняла… и он тоже. Я просто не могла поверить. Как мог он чувствовать такое…

— Что именно? — потребовала ответа Лизетта.

— Ну… любовь, — пробормотала Софи, — ко мне…

Я была рада за нее так же, как и Лизетта. Мы очень любили ее и всегда старались помочь ей, за исключением тех моментов, когда пытались втянуть ее в какую-нибудь авантюру. Она не могла говорить ни о чем, кроме Шарля де Турвиля… о том, какой он милый, какой очаровательный, какой блестящий. Они вместе ездили верхом — не вдвоем, конечно, а в компании, но Шарль все время старался быть возле Софи. Ее отец и отец Шарля очень подружились. А моя мать и мать Шарля нашли очень много общих тем для разговоров.

Визит был исключительно удачным, и ничто не могло сравниться с ним.

Софи, наконец, удалось найти себя. Ей пришлось встретиться лицом к лицу с тем, что отсутствие привлекательности лежало в основном внутри нее самой. Она продолжала сохранять стержень этого — человек не способен измениться в одночасье, — но Шарлю удалось сделать очень многое; он завоевал мою симпатию еще до того, как мы встретились с ним. Когда мы остались вдвоем с Лизеттой, она сказала мне:

— Как ты думаешь, он действительно в нее влюбился или ему просто нужно на ней жениться? Для такого семейства, как Турвили, альянс с семейством д'Обинье — лакомый кусочек.

Я с некоторым опасением посмотрела на всеведущую Лизетту, находящуюся одновременно в двух лагерях и собиравшую всевозможные слухи. Нечто сходное приходило в голову и мне, но я не позволяла себе в это верить. Я очень хотела, чтобы Софи сумела избавиться от застенчивости и самоунижения. Мне хотелось видеть ее счастливой. Я расспросила свою мать. Она сказала:

— Все получилось очень удачно. Именно так, как мы и рассчитывали. Шарль — очаровательный молодой человек, а семейство Турвилей, конечно, заинтересовано в этом браке. Твой отец тоже рад. Нас всех несколько удивил успех Софи. Такое впечатление, что Шарль воздействовал на нее какими-то чарами.

— Чары любви, — драматично произнесла я.

— Да, — согласилась моя мать.

Я была уверена, что сейчас она вспоминает те былые дни, когда в ее жизнь вошел мой отец и сумел доказать ей, что она совсем не тот человек, каким считала себя до сих пор. Точно так же, как Шарль де Турвиль доказал это Софи.

* * *

Итак, Софи собиралась выходить замуж. Свадьба не могла состояться в мае, так как в это время весь двор и круг друзей моих родителей были заняты совершенно другой свадьбой. Но и сама подготовка к ней должна была занять некоторое время, поскольку кроме сбора приданого требовалось уладить множество иных дел, для чего были необходимы продолжительные переговоры между семействами д'Обинье и де Турвилей.

Теперь Софи стала центром, вокруг которого вращалась жизнь в доме. У нее появилась собственная служанка — Жанна Фужер, девушка на несколько лет старше Софи. Раньше Жанна была простой горничной и поэтому с удовольствием приняла на себя обязанности камеристки. Она отнеслась к новой должности очень серьезно, и так как Софи была довольна своей служанкой, а она — новой работой, то между ними возникли довольно тесные отношения.

Было приятно наблюдать за успехами Софи, зато Лизетта стала проявлять признаки беспокойства. Она получила то же образование, что и мы, но ей никогда не позволяли перейти социальный барьер. Она не сидела за столом с нами, а ела вместе с тетей Бертой и Жаком, дворецким, в маленькой столовой, где, по словам Лизетты, соблюдались все положенные по этикету формальности. Но Лизетта, конечно, сумела сделать и из этого развлечение, а поскольку и тетя Берта, и Жак питали прямо-таки неестественное пристрастие к хорошей пище, то ее меню отличалось в лучшую сторону от того, что подавали в большом зале. Лизетта была довольна тем, что получила образование, достойное дочери дворянина, но иногда мне казалось, что в ее глазах светилась злость.

В характере Лизетты было подумать и о развлечении для нас в то время, когда Софи находилась в центре всеобщего внимания и гораздо реже общалась с нами. Лизетта решила, что нам следует найти для себя какую-нибудь забаву, а затем, когда появится возможность, похвастаться перед Софи, что и мы живем полнокровной жизнью.

Одна из служанок рассказала ей о мадам Ружмон, знаменитой ясновидящей, предсказывающей будущее и дающей яркое описание того, что должно произойти.

По словам этой служанки, ходившей к мадам Ружмон, это было незабываемым переживанием. Ее пригласили в комнату, где мадам Ружмон сначала гадала ей по руке, а потом глядела в хрустальный шар.

— Вижу высокого темноволосого господина, — сообщила она девушке. Вскоре ты с ним встретишься, и он в тебя влюбится.

— И не успела она выйти из салона мадам Ружмон, как появился он, рассказывала Лизетта. — Она говорит, что все было чудесно, и скоро она снова с ним встретится. Ну разве это не удивительно? Не успели ей рассказать о темноволосом господине, как он тут же появился.