Валерий Чкалов - [3]
Как-то раз с аэродрома, где работал Чкалов, взлетел и ушёл в небо по испытательному заданию один самолёт. И в воздухе у него случилась поломка, да такая, что лётчики с большим трудом довели почти неуправляемую машину до аэродрома и произвели посадку. Дело было серьёзное, и поэтому сразу же встал вопрос: кто же виноват в этом происшествии, едва не закончившемся катастрофой? Известно, что за исправность самолёта отвечают механики. Вот и поторопились, не долго думая, решить: они — механики — и виноваты.
Конечно, если человек виноват, то должен понести наказание— отвечать за то, что сделал. Тут никакого сомнения нет. Но только в том случае, если он действительно виноват!
Чкалов не захотел поддаться первому впечатлению. Он вместе с несколькими инженерами внимательно разобрался в происшедшем, осмотрел место поломки — и убедился в том, что механики ни при чём: сломавшийся болт был неверно изготовлен ещё на заводе.
Поняв это, Чкалов добился своего: все обвинения с механиков были сняты.
Особенно любил Чкалов по справедливости отметить работу человека, который хорошо справился со своим делом, отличился в трудных, сложных обстоятельствах.
Когда экипаж Чкалова летел на самолёте АНТ-25 через Северный полюс в Америку, погода по пути была плохая. Приходилось подолгу — иногда по пять-шесть часов подряд — лететь в сплошных облаках, не видя ни земли, ни неба, ни горизонта, а только серую мглу, со всех сторон окружающую машину.
Такой полёт лётчики называют «слепым», и выполнять его не так-то просто.
Дело в том, что если человек не видит окружающего, то плохо представляет себе своё положение. Летит он, например, прямо, а кажется ему, что разворачивается вправо или влево. Или летит без крена, а кажется ему, будто он находится в положении на боку или даже вниз головой. Интересно, что такие ошибки бывают не только у людей, но даже у птиц. Учёные пробовали завязывать глаза голубю и пускать его с самолёта или воздушного шара. И что же? Голубь не мог лететь. Он падал, кувыркаясь, пока повязка не слетала у него с глаз.
Как же тогда летают в облаках самолёты? Только по приборам! Перед лётчиком на специальной доске — её так и называют: приборная доска — находится указатель скорости, указатель высоты полёта, указатель разворота и другие приборы. Лётчик смотрит на них — и по тому, в каких положениях находятся их стрелки, определяет, в каком положении находится весь самолёт. В те времена, когда АНТ-25 летел в Америку, хороших мастеров «слепого» полёта было совсем немного. И одним из лучших специалистов этого дела считался Георгий Филиппович Байдуков — второй пилот чкаловского экипажа. Немудрено, что он и управлял самолётом всегда, когда погода заставляла лететь по приборам — «вслепую». А погода не баловала лётчиков. Вот и получилось, что большую часть всего перелёта — а продолжался он без малого трое суток! — за штурвалом просидел Байдуков. И он же, когда они прилетели к месту назначения, производил посадку. Словом, очень велики были заслуги Байдукова в этом замечательном перелёте!
И первый, кто громко сказал об этом, был Чкалов. Сказал на весь мир — журналистам, которые примчались к месту посадки, чтобы увидеть советских лётчиков, сфотографировать их, побеседовать с ними, а назавтра написать об этом в газетах и передать по радио (телевидения тогда ещё не было).
Чкалов не хотел, чтобы заслуги и высокое искусство его товарища остались неоценёнными по справедливости.
Над родным Василёвым.
СВОЮ СУДЬБУ ОН СДЕЛАЛ САМ
Часто про человека, достигшего больших высот в своём деле, говорят: «Вот счастливчик! Как ему повезло!»
Правильно ли это?
Посмотрим, например, так ли уж легко было Чкалову стать выдающимся лётчиком.
В этом доме провёл детство Валерий Чкалов.
Самолёт — машина очень сложная. Чтобы хорошо понимать его устройство, уметь своевременно обнаружить всякую неисправность, нужно быть образованным человеком— знать и физику, и математику, и многие другие науки.
А Чкалову приобрести все эти знания было не так-то просто. Его детство проходило в годы первой мировой войны, которая (как всякая война) сильно затрудняла жизнь людей. Вот и получилось, что образование маленький Валерий получил «по кусочкам». Четыре зимы он проучился в сельской школе. Потом поступил в ремесленное училище в городе Череповце, но проучился там всего два года, потому что в голодную и холодную зиму 1918 года училище закрыли.
На таком самолёте Чкалов учился летать.
Конечно, такого образования было недостаточно, чтобы поступить в авиационную школу. А поступить туда Чкалову хотелось больше всего на свете. Он устроился работать в авиационные мастерские. Занимаясь сборкой отремонтированных самолётов, внимательно изучал их. И, как он сам вспоминал впоследствии, «усиленно читал, беседовал со знакомыми лётчиками и авиационными мотористами…»
Получать знания таким путём — путём самообразования — гораздо труднее, чем воспринимать их от учителей в обычной школе. Но Чкалов все трудности преодолел и в школе лётчиков учился очень хорошо. Отметки там выставлялись не по пятибалльной, а по двенадцатибалльной системе: самая лучшая отметка двенадцать, а самая плохая — единица. Так вот, Чкалов ни по одному предмету ни разу не получил отметки ниже десяти.
