Валашский дракон - [33]

Весёлость коменданта заметил и Дракула, после чего сразу успокоился и непринуждённо произнёс.

– Я забыл спросить, как здоровье моего кузена.

– Его Величество здоров, – ответил Джулиано.

– И он всё так же любит сливы, как это было двенадцать лет назад?

* * *

Долго сидя взаперти, Влад сделался очень чутким к некоторым звукам. Например, шаги за дверью он мог услышать всегда, а временами ему даже удавалось определить, сколько пришло людей.

Слух не подвёл и в тот солнечный апрельский день, когда Дунай, видимый из окна, казался особенно красивым. Влад любил смотреть на дунайские воды, думая о том, что сейчас они текут среди венгерских берегов, но через некоторое время достигнут места, где левый берег станет румынским. «Узнать бы, как выглядит теперь этот берег!» – думал заключённый государь.

Сидя у окна, Влад, по обыкновению, пытался представить себе родные края, как вдруг ясно различил тяжёлые шаги коменданта. Этот шаг трудно было спутать с чьим-то другим, однако после полудня комендант обычно не приходил. Наверняка, случилось что-то необычное. «Неужели, есть вести от Матьяша? – встрепенулся Влад. – Может, даже хорошие?»

Как всегда бывало, тугая задвижка на двери взвизгнула, заскрежетал ключ в замочной скважине, и дверь с лёгким скрипом отворилась.

– Добрый день, Ваша Светлость, – произнёс комендант, вваливаясь в комнату и на ходу отвешивая небрежный поклон.

За много лет Влад слишком хорошо изучил поведение своего тюремщика, поэтому тут же понял, что освобождения не будет. Узник надеялся на что-то, когда дверь только открылась, но небрежный поклон коменданта не предвещал желанных новостей. Не предвещало их и поведение латников, стоявших по ту сторону двери с усталым видом – не так выглядят люди, которые вот-вот избавятся от опостылевшей им обязанности нести охрану в башне.

Влад не удостоил вошедшего приветствием и уже собрался отвернуться, когда увидел, что в комнату также ступил странно одетый незнакомец, юноша, который внимательно оглядывался вокруг. Этот второй гость явно был чужестранец. В своё время Влад перевидал много подобных людей при дворе у Матьяша, где часто появлялись иноземцы, а чаще других – немцы и поляки.

По одежде незнакомец казался ближе к немцам, взявшим за правило носить узкие штаны вместе с короткими кафтанами. Однако немцы не надевали поверх штанов вторые, дутые, да и короткий плащ на плечах у незнакомца вряд ли пригодился бы в немецких землях, довольно холодных.

«Откуда же родом мой странный гость?» – подумал заключённый князь, но не желал спросить прямо, потому что разгадывание этой загадки стало новой забавой, которые так редки в тюрьме. За долгое время, проведённое в башне, румынский государь научился ценить эти мелкие развлечения.

«Немцы так не одеваются, да и поляки тоже», – рассуждал Влад, припоминая, что польское платье по виду противоположно немецкому – штаны широкие, а кафтаны длиной до колен или ещё ниже.

Кстати сказать, поляки были противоположны немцам не только в одежде, но и по поведению, потому что при первой встрече держались заносчиво, а немцы всегда казались добродушными. Зато при более близком знакомстве поляки часто делали новому приятелю какую-нибудь уступку с заметным ущербом для себя, лишь бы доказать, что они самые благородные люди на свете, а вот немцы всегда помнили о своей выгоде.

Влад не очень любил поляков, а к большинству немцев испытывал презрение, и потому, не видя достаточных причин отнести юного посетителя башни к тому или другому народу, даже порадовался.

«А может, француз?» – подумал узник. Он знал, что лет тридцать – сорок назад к венгерскому двору приезжали многие благородные французы, искатели приключений, намеренные принять участие в ближайшей войне с турками. Если же французы узнавали, что такой войны пока не ожидается, они могли из праздного любопытства поехать ко двору султана и посмотреть, как там живётся. Очень отважные и безрассудные были люди.

«Этот юноша вполне может оказаться французом, если осмелился явиться сюда», – рассуждал Влад, а комендант всё медлил, не рассказывал, для чего явился, да и «француз» ничего не говорил, продолжая оглядываться вокруг. «Он не может меня найти», – улыбнулся заключённый князь и вдруг увидел, что юный гость посмотрел прямо на него и переменился в лице – испугался.

Влад сразу почувствовал в себе нарастающую досаду и раздражение: «И почему все, кто приезжает ко мне от Матьяша, так меня боятся? Кто им при дворе неустанно рассказывает, что я злодей?» Теперь узник был склонен отнести посетителя всё же к немцам, но тут вдруг вспомнил одного старого знакомого, трусоватого поляка.

Тот поляк был послом. Встреча с ним случилась много лет назад, ещё до злополучных событий, приведших к заточению в башне. В то время Влад полновластно правил в Румынии, а Матьяш прислал к нему своего человека.

Человек, тот самый поляк, по приезде в Тырговиште вёл себя робко. Пусть многие «анекдоты о Дракуле» тогда ещё не появились, но Матьяшев посол наслушался рассказов о казни бояр, которую Влад устроил в начале правления. Благодаря всяким говорунам пятьдесят бояр, посаженных на кол, превратились в пятьсот, поэтому трусоватый поляк, стоя в тронном зале княжеского дворца, вручал верительную грамоту с большой опаской.