Валаамская тетрадь - [30]
Или сидит на крыльце у себя, держит за бороду черную свою козу (коза эта есть даже на фотографии в каком-то из проспектов туристических) по прозвищу Цыганка и доверительно так с ней беседует: «Цыганка, скажи-ка мне, мил друг, кто же это тебя подоил? А? Нет, ты мне как на духу ответь, кто тебя подоил? Ежели Санька (это про мужа) я ему хвост живо надеру, "слепоте куриной", а ежели ребята — то пущай. Ты, главно, токо скажи: кто?»
На третьем, по-моему, курсе, мне нужно было сдавать зарубежную музыкальную литературу. Я понавез гору пластинок, проигрыватель и каждый вечер слушал. Прослушать нужно было очень много произведений: от Листа и до Шопена. Вечерами на скиту необыкновенная тишина, и музыка была слышна, хоть и не громкая, даже в келейном корпусе. И вот однажды во время такого «концерта» приходит баба Дуня и вдруг спрашивает: «Жаконя, а что это у тебя сейчас, вот только что было поставлено?». Я говорю: «Токката и фуга ре-минор Иоганна Себастьяна Баха». — «Ишь-ты, название-то какое, и не упомнишь. Ох, и умный ты. А знаешь, подари мне эту пластинку, я тебе земляники банку наберу». На том и сошлись.
Мог ли я догадываться, на какую пытку обрек себя и своих друзей. Начиная со следующего вечера — а у стариков тоже был какой-то старенький проигрыватель — они раз по 50, а то и больше проигрывали эту токкату. Да еще и «шарманку» свою древнюю врубали на полную мощь! По-моему, слышно было даже на ферме, за два километра. Никакие мольбы прекратить этот кошмар не возымели действия. Уж какие только пластинки я ей не предлагал. Все отвергалось. «Уж больно эта музийка лепая». Они под нее даже пели «Когда имел златые горы» и любимую бабы Дуни «Хороша я, хороша, плохо я одета». Тот сезон мы кое-как выдержали, но, когда на следующий год пришли первым рейсом на остров и явились к себе на скит, нас встретила та же, громогласно исполняемая, музыка!!! Мою пластинку они, естественно, заездили дотла, так не поленились заказать кому-то привезти им из Сортавалы новую. О чем старики нам торжественно и объявили. Было от чего впасть в отчаяние. Мы взмолились Михаилу Егоровичу, и он нас перевел на чердаки Воскресенского скита. С Гефсиманией мы распрощались надолго. В церкви стали жить туристы.
А еще жил и трудился у нас в музее Александр Павлович Харлашкин.
Сашка родился еще до войны, в 1938 году.
Отец погиб на фронте. Мать партизанила в Карелии. После тяжелого ранения стала инвалидом и, как результат — оказалась в валаамском доме-интернате вместе с малолетним сыном. Саша окончил семь классов и пошел работать тут же, в доме инвалидов, дровоколом. А парень он был хоть куда и роста чуть выше среднего, и фигурой неатлетический, но жилистый, и силы физической необычной. Я помню, как он в возрасте уже далеко за пятьдесят одним махом раскалывал любую плаху.
В конце шестидесятых случилось несчастье. Он по пьянке нечаянно убил человека. Пятнадцать лет. Восемь отсидел. Вернулся на Валаам. А тут как раз и турбаза в расцвете, и музей организовали. На турбазу его не взяли на работу. Не знаю, почему. А в музей взяли. Но тоже дровоколом и дворником. Жил он в мансарде банного корпуса в Воскресенском скиту.
Дрова колол исправно, иногда для видимости помахивал метлой во дворе скита. Но занимался Саня главным образом бизнесом.
Тюрьма не сломила ни его физической, ни душевной силы. Он пришел таким же, каким и был. Только она добавила к его характеру изворотливости и находчивости. Конечно, пристрастила к чифирю, тройному одеколону и… к собакам. Да, да, не удивляйтесь. В лагерях зекам поросят держать запрещено, а есть хочется. Вот и держат собачек на убой. Откармливают, а потом режут, варят и едят.
Оклад же дворнику и на полставки дровоколу музей установил шестьдесят рублей. Не разгуляешься. Вот Харланя, «чтоб ни в чем себе не отказывать», и придумал бизнес.
Кстати, фраза «чтоб ни в чем себе не отказывать» в устах Саши Харлашкина стала своего рода афоризмом. Однажды с похмелья он пришел к директору музея и откровенно попросил: «Владимир Александрович, помираю. Дай на опохмелку». Тот порылся в кармане, достал «железный» рубль, протянул дровоколу и с улыбкой изрек: «Вот тебе, Александр Палыч, рупь, иди на теплоход в бар и ни в чем себе не отказывай».
Бизнес же вот какой. На теплоходах в ресторанах оставался недоеденный хлеб. Саня уговорил шеф-поваров этот хлеб не выбрасывать в отходы. Накапливалось его целые мешки. Отдавали эти мешки ему бесплатно. Далее наш бизнесмен собирал по маршрутам пустые бутылки и сдавал их в барах на теплоходах за полцены. Мешки он таскал в поселок и обменивал их на молоко у владельцев коров. Молоко продавал нам — экскурсоводам. На вырученные от одного и другого «меропредприятия» деньги покупал у рыбаков свежую рыбу. Рыбу солил, вялил, затем продавал ее туристам. А уже на вырученные деньги, на «махлас», как он говаривал, покупал тройной одеколон, курево и чай для чифиря. Ну, еще и собачку всегда держал на откорм. Одним словом, жил «кум королю и сват министру».
Времена менялись. Одеколон стал дорог и начал Саня потреблять «все, что булькат».
Выглядело это так. Идет однажды с теплохода с баллоном дезодоранта. Я возьми и поерничай: «Александр Палыч, ты, я вижу, в крутую гигиену ударился».
Конго — сверхприбыльное предприятие западного капитала. Для туземцев оно обернулось адом — беспощадной эксплуатацией, вымиранием, бойнями.
Как это часто бывает с выдающимися людьми, Марко Поло — сын венецианского купца и путешественник, не был замечен современниками. По правде говоря, и мы вряд ли знали бы о нем, если бы не его книга, ставшая одной из самых знаменитых в мире.С тех пор как человечество осознало подвиг Марко, среди ученых разгорелись ожесточенные споры по поводу его личности и произведения. Сомнению подвергается буквально все: название книги, подлинность событий и само авторство.Исследователь Жак Эре представляет нам свою тщательно выверенную концепцию, приводя веские доказательства в защиту своих гипотез.Книга французского ученого имеет счастливое свойство: чем дальше углубляется автор в исторический анализ событий и фактов, тем живее и ближе становится герой — добрый христианин Марко Поло, купец-романтик, страстно влюбленный в мир с его бесконечным разнообразием.Книга вызовет интерес широкого круга читателей.
В ночь с 25 на 26 октября (с 7 на 8 ноября) 1912 г. русский морской министр И. К. Григорович срочно телеграфировал Николаю II: «Всеподданнейше испрашиваю соизволения вашего императорского величества разрешить командующему морскими силами Черного моря иметь непосредственное сношение с нашим послом в Турции для высылки неограниченного числа боевых судов или даже всей эскадры…» Утром 26 октября (8 ноября) Николай II ответил: «С самого начала следовало применить испрашиваемую меру, на которую согласен».
Выдающийся труд известного историка и краеведа Дмитрия Ивановича Малинина (1879–1933) по истории Калуги и Калужского края с древнейших времен до начала XX века. Книга содержит подробное описание исторических, культурных, архитектурных достопримечательностей губернии и является бесценным источником сведений о прошлом. Для широкого круга читателей.Печатается по изданию: Малинин Д. И. Калуга. Опыт исторического путеводителя по Калуге и главнейшим центрам губернии. — Калуга, 1912.Вступительная статья А. В. Лиона Комментарии А.
Самый знаменитый венецианец всех времен — это, безусловно, интеллектуал и полиглот, дипломат и сочинитель, любимец женщин и тайный агент Джакомо Казанова. Его судьба неотделима от города, в котором он родился. Именно поэтому новая книга историка Сергея Нечаева — не просто увлекательная биография Казановы, но и рассказ об истории Венеции: достопримечательности и легенды этого удивительного города на воде читатель увидит сквозь призму приключений и похождений великого авантюриста.
Его величали «бесстрашным рыцарем Рейха». Его прославляли как лучшего танкового аса Второй мировой. Его превозносила геббельсовская пропаганда. О его подвигах рассказывали легенды. До сих гауптштурмфюрер Михаэль Bиттманн считается самым результативным танкистом в истории – по официальным данным, за три года он уничтожил 138 танков и 132 артиллерийских орудия противника. Однако многие подробности его реальной биографии до сих пор неизвестны. Точно задокументирован лишь один успешный бой Виттманна, под Вилье-Бокажем 13 июня 1944 года, когда его тигр разгроми британскую колонну, за считанные минуты подбив около 20 вражеских танков и бронемашин.