Вакуум. История открытия себя - [10]

Шрифт
Интервал

Так встречайте же меня, расталкивая друг друга локтями, несите мне цветы, корзины с едой и упакованных в банты девственниц. Выкладывайте ковровую дорожку к постаменту, читайте пламенные речи и любите меня от всей души, любите изо всех сил, любите так, как я того заслуживаю. Ведь я дембель, мужчина номер один во вселенной!

Испытывая такие эмоции, полный безграничной радости и гордости за себя самого я стою на выходе из вагона. Высокий, красивый, породистый. На мне новенькая отглаженная форма, начищенные до блеска ботинки с высокими берцами, я сверкаю как золотой кубок. И…

Через две секунды я спускаюсь с поезда как обычный пассажир.

Я просто ставлю на перрон сначала одну ногу, потом другую.

И на этом всё свершилось.

Потому что всем похуй.

Всем насрать на пережитое мною. Всем насрать даже на тот факт, что я отказался от успешной рок-группы, должности директора филиала музыкального магазина и трех первоклассных самок, чтобы пойти в армию. Отказался ради выполнения долга, реализации мужской миссии. Сознательно обменял свое прекрасное настоящее на армию. Сознательно. Сам.

Всем насрать потому что все заняты своими невъебенными делами. Которые ограничиваются как правило едой, материальным имуществом и продолжением рода.

– Возьмем такси?– Спрашивает меня Евгений, человек, с которым я познакомился в поезде и за чей счет я всю дорогу провел в вагоне-ресторане вместо убогого плацкарта, пропахшего носками, бабками, детьми и жареной курицей, спарившейся в фольге, как жирная жопа, упревшая в битком набитой Газели.

– Сосиски и пиво, Женя. Сосиски и пиво. Ведь я дома, сукааааа, я в Набережных Челнах!!! Твою мааааать!!!!

Я рад вернуться, я счастлив и даже полное отсутствие всеобщей любви и обожания не мешает мне быть тем, кто я есть – самым охуенным пацаном на планете.

А на завтрак у меня первоклассные сосиски Ак Батыр и пиво. Сочные, горячие, обернутые в тесто и посаженные на палочку, эти культовые сосиски, обожаемые каждым, кто живет в Набережных Челнах. И если Набережные Челны – твой дом, в котором ты не был два года, то первое, чего ты хочешь это выйти на вокзале и взять штук двадцать этих маленьких, насаженных на палочку кусочков Родины. И есть их, одну за другой, наполнять свое тело домом, вбирать его в себя, попутно макая в стаканчик с кетчупом и запивая пивом. Конечно же «Челнинским».

Когда в Челнах только появились эти сосиски по телику началась реклама:

Стоит ларек Ак Батыр. К нему подходит мерзкий жирный тип с пустыми глазами и изъеденным оспой лицом. Заказывает пару сосисок. Отходит к столику и ест их, макая в пластиковый стаканчик с кетчупом. Потом еще заказывает штук пять. И уже не ест, а жрет, жадно, с остервенением поглощая их одну за другой. Прямо набрасывается на них с безумным взглядом, пытаясь утолить какой-то неутолимый голод. И вглатывает. Вбрасывает их себя как в топку. Еще заказывает. И еще. И так до тех пор, пока сосиски не заканчиваются. Продавщица с удивленным лицом разводит руками, играет идиотская музыка и тип, расстроенный до глубины души махает рукой. И выражение лица у него такое, как будто прямо сейчас он заорет со всей дури: «ЗА ЧТООООООО????!?!!»

Когда я впервые увидел эту рекламу, то совершенно не хотел даже пробовать эти сосиски. Мерзкий тип, наверное самый мерзкий из всех существующих. И как они нашли такого? Где они откопали настолько уёбищного, противного, гадкого типа? Идиотская музыка, дешевая съемка. И весь город, как сорвавшийся с цепи ест эти сосиски. Каждый ларек постоянно облеплен людьми, каждые выходные не выходные если не съел хотя бы одну сосиску Ак Батыр. Все без исключения, богатые, бедные, средний класс, барыги и художники, водилы и директора. Все едят эти сосиски. Поэтому естественно мне не хотелось даже стоять рядом с их ларьком.

Но однажды, когда я был сильно пьян и сильно голоден…

С тех пор я и стал частью бесконечной армии поклонников Ак Батыр. Оказалось, что сосиски чудо как хороши. Настолько классные, настолько продуманные, что полностью оправдывают свою культовость. Полностью заслуживают славу отличительной черты города. Как в Туле пряник, так в Набережных Челнах сосиски Ак Батыр. И только Ак Батыр. Потому что любые другие сосиски – собачье дерьмо.

И как же это здорово, что на вокзале есть круглосуточный ларек Ак Батыр. Что в нем всегда есть бодрствующая и улыбчивая продавщица, что всегда есть сосиски, тесто, чтобы в него макнуть и горячее масло, чтобы в нем пожарить. И вуаля! Лучшее, что могут дать Набережные Челны на пластиковой тарелке в количестве десяти штук. А к этому два стаканчика кетчупа и полтора литра Челнинского.

И все это моё, щедрый пацан Женя башляет, я никуда не спешу, я прекрасен и охуителен, передо мной открыт весь мир. Отличное утро!

Последний мой завтрак в армии был точно таким же, как и все предыдущие: свежий хлеб и компот. Потому что перловку на воде без соли мои командиры могут ложечку за ложечкой запихнуть себе в очко. И туда же тушенку. Хоть она и была лучшим из продуктов на заставе, а повар Дима подгонял мне её, как лучшему другу, это была не тушенка, а хлам. Невозможно назвать иначе коровьи хвосты, гениталии, уши и губы, перемолотые в сплошную массу, потушенные и закатанные в банку. Поэтому если на заставе не было мяса убитого на охоте животного или пойманной на рыбалке рыбы, то на завтрак я употреблял исключительно хлеб и компот. Причем компот до разведения его водой. Потому что после это была вода, а не компот. И так в течении двух лет.


Рекомендуем почитать
На реке черемуховых облаков

Виктор Николаевич Харченко родился в Ставропольском крае. Детство провел на Сахалине. Окончил Московский государственный педагогический институт имени Ленина. Работал учителем, журналистом, возглавлял общество книголюбов. Рассказы печатались в журналах: «Сельская молодежь», «Крестьянка», «Аврора», «Нева» и других. «На реке черемуховых облаков» — первая книга Виктора Харченко.


Из Декабря в Антарктику

На пути к мечте герой преодолевает пять континентов: обучается в джунглях, выживает в Африке, влюбляется в Бразилии. И повсюду его преследует пугающий демон. Книга написана в традициях магического реализма, ломая ощущение времени. Эта история вдохновляет на приключения и побуждает верить в себя.


Девушка с делийской окраины

Прогрессивный индийский прозаик известен советскому читателю книгами «Гнев всевышнего» и «Окна отчего дома». Последний его роман продолжает развитие темы эмансипации индийской женщины. Героиня романа Басанти, стремясь к самоутверждению и личной свободе, бросает вызов косным традициям и многовековым устоям, которые регламентируют жизнь индийского общества, и завоевывает право самостоятельно распоряжаться собственной судьбой.


Мне бы в небо. Часть 2

Вторая часть романа "Мне бы в небо" посвящена возвращению домой. Аврора, после встречи с людьми, живущими на берегу моря и занявшими в её сердце особенный уголок, возвращается туда, где "не видно звёзд", в большой город В.. Там главную героиню ждёт горячо и преданно любящий её Гай, работа в издательстве, недописанная книга. Аврора не без труда вливается в свою прежнюю жизнь, но временами отдаётся воспоминаниям о шуме морских волн и о тех чувствах, которые она испытала рядом с Францем... В эти моменты она даже представить не может, насколько близка их следующая встреча.


Шоколадные деньги

Каково быть дочкой самой богатой женщины в Чикаго 80-х, с детской открытостью расскажет Беттина. Шикарные вечеринки, брендовые платья и сомнительные методы воспитания – у ее взбалмошной матери имелись свои представления о том, чему учить дочь. А Беттина готова была осуществить любую материнскую идею (даже сняться голой на рождественской открытке), только бы заслужить ее любовь.


Переполненная чаша

Посреди песенно-голубого Дуная, превратившегося ныне в «сточную канаву Европы», сел на мель теплоход с советскими туристами. И прежде чем ему снова удалось тронуться в путь, на борту разыгралось действие, которое в одинаковой степени можно назвать и драмой, и комедией. Об этом повесть «Немного смешно и довольно грустно». В другой повести — «Грация, или Период полураспада» автор обращается к жаркому лету 1986 года, когда еще не осознанная до конца чернобыльская трагедия уже влилась в судьбы людей. Кроме этих двух повестей, в сборник вошли рассказы, которые «смотрят» в наше, время с тревогой и улыбкой, иногда с вопросом и часто — с надеждой.