Вакуум - [18]

Ен продолжал молчать, изучая мое лицо. Нечеловеческие глаза медленно двигались, рассматривая мой лоб, скулы, нос, губы, скользнули по голой шее, а потом вернулись к моим глазам.

Вздохнув, я стал расстегивать на нем китель. Вакуумный замок поддался легко, оголив его торс спереди. Я застрял взглядом на переплетении шрамов на груди, уходящих под рукав. Вокруг вполне человеческих сосков были расположены мелкие чешуйки, красные с металлическим отливом.

У него был пупок. Прямо среди твердых пластин пресса. Это было так странно, словно бантик в горошек на шее у тираннозавра. Глядя на Ена, можно было предположить, например, что он вылупился из огромного яйца уже в том виде, в каком он стоит сейчас передо мной, или родился от волчицы, оплодотворенной петухом (или как там религиозники обозначают приход Сатаны на Землю?). Но пупок?! Пупок говорил о том, что этот монстр тоже был когда-то маленьким и защищенным утробой матери…

Я опустился на колени, завозился с замком бриджей, запустил в них руку. Чешуя блядской дорожкой от пупка уходила в пах и рассыпалась там по лобку. Член как член: большой красный и без крайней плоти, с гладкой, как обкатанная галька, чешуей у основания и на яичках, крупных, твердых и эллипсовидных. Они плотно прижимались к основанию члена, делая его таким толстым, что я не смог бы обхватить пальцами.

Прервав ненужные размышления, я лизнул головку коротким движением языка, обхватив ствол рукой, а потом посмотрел Ену в лицо. Он слегка изогнул бровь, во взгляде появилось любопытство. Я снова лизнул прохладную кожу, но уже от яичек и вверх до конца, а потом обхватил губами.

Жесткая ладонь схватила меня за горло и заставила выпустить член изо рта. Я испуганно и непонимающе вскинул на Ена глаза. Тот нахмурился и коротко приказал:

- Открой рот.

Я подчинился. Логианец запустил туда оба больших когтистых пальца, обхватив лицо ладонями, повертел голову так и сяк, заглядывая в рот, а потом отпустил:

- Продолжай.

Я даже спрашивать не стал, зачем он это сделал. Откинув мысли прочь, я продолжил. Я старался, был усердным и терпеливым, но этот чертов хрен все не кончал. Открыв глаза, я встретил его взгляд. Никаких эмоций. Мои щеки залила краска стыда и гнева. Внезапно зрачки Ена расширились, он стиснул мой затылок здоровой рукой, брякнул: «Красный – это красиво», - и кончил кислой струей с металлическим привкусом в рот.

Я отстранился и встал. Кроме беспорядка в одежде, других признаков, что начальник колонии только что получил оргазм, не было. Даже зрачки пришли в норму.

- Завтра тебя приведут снова, - сказал он холодно и быстрыми скупыми движениями привел свою форму в порядок.

За мной пришел тот же надзиратель и увел в камеру.

***

- Дален…

- Уйди, а то уебу.

- Пожалуйста…

Я на чистых рефлексах крутнулся с бока на бок и со всей дури впечатал Клайву ногой по шее. Ярость. Внутри что-то противно пенилось и застилало глаза. Снова, как и с Зубом, мне хотелось разбить его лицо в кровавое месиво. Еле сдержал себя. Я скоро так человеческий облик потеряю.

Клайв с трудом поднялся с пола, куда улетел с моей подачи. Вытер кровь с рассечённой брови трясущимися руками (приложился об унитаз) и посмотрел на меня затравленно. Я повернулся к нему спиной, уперся взглядом в стену.

Нижняя койка скрипнула, принимая своего хозяина. Послушный мальчик. Я очень сомневался, что смогу выслушать сейчас его оправдания, а то, что он будет оправдываться, - не вызывало сомнений. Здравый смысл подсказывал, что Везнер не смог бы помочь: все произошло с молчаливого согласия охранника. Ну, включил бы Клайв тревогу, и пытки надо мной отложились бы на время, и только. Вряд ли начальник колонии стал бы вмешиваться на тот момент - он скорей спалил бы меня в плавильной печи, чтобы не наводил смуту в рядах его трудовых лошадок.

Только дело в том, что от моего здравого смысла осталось очень-очень мало, примерно в таком же соотношении, как один нейрон ко всей нервной системе человека. В данный момент я мог только вскармливать гневом свою обиду, обвинять весь мир и рвать глотки зубами…

***

- Опа-на, какая задница, какие ножки! – сзади засвистели и одобрительно заулюлюкали.

Душ. Первый трудовой день после госпитализации. Отморозки почувствовали свою безнаказанность, здесь слухи летели со скоростью звука и все уже знали, что со мной сделал Звуро. Его не тронули, я видел эту мразь с утра на разводе в главном зале. Целый и невредимый, сука, послал мне воздушный поцелуй и глумливую улыбочку.

Я прошел между кабинок и встал в очередь в одну из них за невысоким мужиком средних лет. Гиены продолжали скалиться за моей спиной.

- Говорят, ты Зубу табло начистил, конфетка. Что-то он совсем сдал, раз позволяет бабам руки распускать.

Я проигнорировал фразу и смешки, её сопровождающие, а вот удар по заднице игнорировать не смог.

- Убери руки, - сказал я развернувшись.

- А то что? – спросил парень: длинный, жилистый, с желтыми зубами и кривым из-за давнишнего перелома носом. – Надаешь мне пощечин?

Свора вокруг загоготала. Мне резко, просто до звезд в глазах, захотелось выбить эти желтые зубы. Я и боли-то в костяшках не почувствовал, когда у придурка пошла ртом кровь.