Ваххабизм в России. Теория и практика террора - [26]

Адаптация — это процесс приспособления к принимающему социуму без взаимных обязательств по отношению друг к другу. Важнейшим ограничением адаптации является безусловное принятие мигрантами действующих норм и правил принимающего их социума без права влияния на их изменение.

Ассимиляцией называют процесс отказа от собственной идентичности и полное «растворение» в другом социуме.

Сегрегация — изоляция одной из сторон процесса, запрет для неё на любые формы проявления своей идентичности за пределами сегрегационных зон.

Цивилизационный кризис

Нет никаких сомнений в том, что для современной России процессы интеграции мигрантов просто обязаны быть исключительно сложными и проблемными. Наивно предполагать, что возможно как-то иначе.

Враждебность коренного населения к пришельцам обусловлена его собственным тяжелым положением. В обществе очевидно отсутствие веры в себя, в других людей, существует серьёзный кризис доверия к государственным институтам. В таких условиях перечень тех, кто вызывает доверие, ограничен очень узким кругом ближайшего окружения. Все остальные вызывают настороженность и враждебность.

Конкурентная модель отношений, внедряемая на протяжении последних двух десятилетий, страх оказаться в числе тех, кто «не вписался в рынок», как равнодушно отозвался о выброшенных на социальное дно людях Е.Т.Гайдар — всё это и без мигрантов создаёт в российском обществе ситуацию раздробленности и размежевания. Человек человеку волк — вот идеал общества неолибералов, декларирующих звериные нормы общественных отношений в качестве нормы. Выживет сильнейший, — нормальная неомальтузианская логика людоедов из высоких кабинетов.

Предполагать, что культивируемое зверство вдруг внезапно превратится в терпимость по отношению к «понаехавшим», несколько наивно. А из сказанного следует вполне рациональный и холодный вывод — интеграционный потенциал российского общества серьёзным образом искусственно снижен.

Лозунг «Россия для русских!» в 2011 году поддерживался 58 % опрошенных россиян против 43 % в 1998 году. При этом стоит вспомнить, что 1998 год — это год, когда действия боевиков-ваххабитов на Северном Кавказе достигли своего апогея. Страшный бородатый кавказец был реальным пугалом, именно в эти годы в оборот была введена понятная и в нынешние толерантные времена аббревиатура ЛКН. Ксенофобские настроения в 1998 году выглядели гораздо более оправданными.

Что же произошло за эти годы?

Если обратиться к фундаментальному исследованию Центра проблемного анализа и государственно-управленческого проектирования «Государственная политика вывода России из демографического кризиса», выполненному в 2007 году, то среди его выводов можно встретить сухую констатацию:

«…в России на фоне общего многолетнего снижения рождаемости, перманентного роста смертности и в результате ежегодной естественной убыли населения в 0,5–0,7 % от его численности оказывается, что основные потери несут русские. Их реальная (а не переписная) численность сократилась на 7 % (переписная — на 3,3 %), тогда как всего населения страны — только на 1,3 %.

Таким образом, за последние 15 лет произошло резкое сокращение численности основного носителя цивилизационных государствообразующих потенциалов, что при сохранении подобных тенденций, как уже было показано (см. рис. 1), весьма опасно для российской государственности. Объяснить явление этнической избирательности российского демографического кризиса в отношении русских можно только и исключительно через идейно-духовные и цивилизационные утраты…» (стр. 79 Доклада).

Вряд ли каждый русский знаком с этим докладом, однако коллективное бессознательное улавливает указанную тенденцию. Столь существенное сокращение численности государствообразующего этноса как в абсолютных, так и в относительных цифрах даже без внешней экспансии выглядит угрожающим.

Происходит реакция, направленная на сохранение цивилизационной идентичности, и в сложившихся условиях разобщенности и недоверия она выглядит как враждебность, направленная на всех «чужаков», которым инстинктивно приписываются только негативные черты, неважно — мнимые они или настоящие.

Еще одним тревожным признаком становится внутренняя миграция русских. В 79 регионах отмечена убыль русского населения, в 4 — его доля осталась неизменной, увеличение русского населения отмечена в 14 регионах. Происходит «схлопывание» ареала обитания русских, причем во всех национальных республиках, за исключением Ямало-Ненецкого и Ханты-Мансийского автономных округов, русское население неуклонно уменьшается. Лишь в Удмуртии оно пока остается неизменным. Что еще тревожнее — если в большинстве федеральных округов русские перераспределяются между регионами округов, то в Дальневосточном они уменьшились численно во всех его областях. В 14 регионах из 79, в которых произошло сокращение русского населения, убыль русского населения приобрела катастрофические размеры (5 регионов) и значительные (9 регионов).

Для этих регионов основной причиной убыли стал миграционный отток русских, связанный с этнополитической ситуацией и депрессивной экономической обстановкой. Для всех регионов, в которых произошла убыль русского населения, действует еще один крайне тревожный фактор — русские женщины рожают мало. Меньше русских (1,446 детей на 1 женщину) рожают только еврейки (1,264). Это средние цифры по стране, не учитывающие возрастную структуру этносов географические особенности, но если подробно разбирать причины такого положения дел, то мы придем к еще одному неутешительному выводу — во всех катаклизмах 20 века именно русский народ понес самые высокие потери как в абсолютных, так и относительных показателях. В итоге доля русских женщин детородного возраста снижается в общем числе женского населения России быстрее всего.