Ваганьковский приют - [80]

– И что ты? – Валентин неожиданно для себя вытащил из пачки сигарету, размял ее, закурил. У него противно подрагивали пальцы. Сделал несколько сильных затяжек. Тяжесть с души спадала. Он посмотрел на кончики пальцев, они дрожать перестали.

– Я стояла и не знала, что делать, – донесся до него голос Вероники. – У ног лежит ворожея, рядом нож, у меня расцарапана щека. Если вызвать «скорую помощь», то наверняка меня бы привлекли к ответственности. Нож, кровь. Это же криминал. Зачем мне все это?

– И ты ушла?

– Нет-нет, – замотала головой Вероника. – Все не так. Я прошла в ее комнату. Думала поискать какое-нибудь лекарство, ну нашатырь. В комнате горел свет. И плавал сизый дымок. Я чуть не задохнулась.

В коридоре раздался звонок. Вероника уставилась на Валентина.

– Пойдешь, снимешь трубку? – спросила она.

– Будь добра, сходи ты, – сказал он. – У меня ноги не поднимаются.

Вероника вышла. Валентин еще раз сильно затянулся. Сладкий дымок приятно освежал мозги. Он чувствовал, как теплая волна равнодушия и спокойствия охватила его, на душе стало благостно, и все мрачные мысли как бы сами собой исчезали. Образ Кати оказался затуманенным, у него закрывались глаза, он чувствовал, что куда-то падает, летит в какую-то глубокую пропасть. У него перехватывало дух, сердце готово было остановиться, глаза закрывались сами собой…

Вернулась Вероника минут через двадцать. Лицо у нее было озабоченное.

– Мне надо уйти, – сказала она и стала поправлять блузку, юбку, надела кроссовки.

– Ты куда? – тихо спросил Валентин. Ему страшно хотелось спать.

– Жди, жди, я вернусь к вечеру, надо срочно в больницу и еще в пару мест. Я куплю чего-нибудь поесть, а ты отдохни, поспи немного.

Вероника вернулась только к вечеру. Накрыла на стол, разложила закуски, они снова прилично выпили и бухнулись в постель. И до утра. Проснулись, когда уже стало совсем светло.

Валентин лежал совершенно голый и чувствовал сухость во рту. Страшно хотелось пить. Глоточек бы холодной воды. Вероника лежала рядом, тоже голая. Краски на ее лице поблекли, под глазами появились заметные голубые круги, она открыла глаза, поморгала, повернулась к нему и улыбнулась:

– Проснулся? Ты так храпел, что я даже испугалась. У тебя что, сердце больное?

– Я пить хочу, – едва растянув сухие губы, произнес он.

– Сходи на кухню, я поставила в холодильник минералку.

Ему страшно не хотелось вставать, идти голым. Он ощущал усталость, разбитость во всем теле. Слишком много выпил, голова кружилась. Он совершенно не помнил, как Вероника его раздела, как уложила с собой, как ласкала его, что-то рассказывала. Он ничего этого не помнил. Вырубился совершенно.

С трудом поднялся, прикрылся простыней, прошел на кухню, открыл бутылку и с жадностью стал пить. До него донесся голос Вероники:

– Оставь и мне. Принеси сюда.

Она сидела на постели, совершенно не стесняясь своей наготы. На коленях у нее лежала бронзовая шкатулка, она перебирала зеленые банкноты.

– Что это? – удивленно спросил Валентин.

– Доллары.

– Откуда у тебя столько?

– Кое-что продала из своего наследства. И теперь хочу вернуть тебе должок, помнишь, я брала у тебя.

– Не надо мне ничего.

– Не говори глупостей, – фыркнула Вероника. – Мы с тобой теперь одно целое. А в шкатулке мое приданое.

– Это для кого же?

– У тебя есть квартира, а у меня доллары и ценные камушки. Чем мы не пара? – Она подняла на него глаза.

Он не придал значения ее словам. Но потом пригляделся к шкатулке. Его заинтересовали кольца. Они показались ему знакомыми. Особенно большое, с красным камнем. Перед ним тотчас возникли руки Катерины, на пальцах которой сияли точно такие камни.

– Что это за наследство, откуда оно у тебя? – он сел рядом.

– От моего отца.

– Интересно? Когда же ты его получила, ведь он давно умер?

Вероника подняла на него глаза и, чуть вздернув левую бровь и выпятив нижнюю губу, небрежно бросила:

– У твоей ворожеи забрала. Она дала мне прочесть дневник моего отца. Там все было написано. О ее родителях, о моих. Мой отец написал о чемодане, о драгоценностях. Они принадлежали моей бабке Елене. И чемодан, и шкатулка. А эта ведьма все присвоила себе! – Вероника повысила голос. – Знала, что я прямая наследница, и ничего не сказала. Думала отделаться от меня одним дневником. Не на такую напала! То, что мое, то будет принадлежать мне! Представляешь, она не хотела возвращать мне кольца, броши? Вот смотри, – она выложила на постель несколько колец. – Это же наследство! Если их заложить, то можно получить кругленькую сумму. И мы с тобой сумеем раскрутиться. Махнем в Испанию или в Лондон, поживем как люди.

– Подожди, подожди, – прервал ее Валентин. – Как к тебе попала эта шкатулка? Откуда она? Ты взяла ее у… – Он сделал паузу, откашлялся и продолжил: – ты взяла ее у Катерины? Из дома?

– А ты разве не понял? – Вероника погладила его по спине. – Я тебе вчера все это рассказала! Ты лежал, просил тебе рассказать, я и рассказала.

– Ничего не помню, – он отрешенно замотал головой. – Объясни мне все по порядку.

– Эх ты, соня. Твоя Катерина хотела, чтобы той ночью я проследила за Ритой. Это хоть помнишь? А чтобы Рита меня не узнала, дала парик, оправу для очков. В общем, маскировочный камуфляж.