Vacuum horrendum - [31]

— Вот мерзавец, — покачал головой Замабал и опустил оружие.

— Вы бы представились, господа, — потребовал ничего не понимающий Сибикон.

— Военный трибун Клавдий Аттилий и так далее, — римлянин с вызовом покосился на Замабал. Тот снова покачал головой и назвал себя.

— Мы не участвуем в вашей… — начал было маркоманнский офицер, но Аттилий бесцеремонно оборвал его:

— Да–да–да, вы не участвуете в нашей войне, и вы на нее не подписывались, и вам на все наплевать — если бы вы знали, сколько раз я слышал эти слова за последние дни!!! Дальше что?!

Андерцент оставил его вспышку без внимания.

— Мы приглашаем вас на борт нашего корабля, где вы получите отдых, уход и почет, соответствующий вашему рангу. Затем мы постараемся… — маркоманн помедлил, — …высадить вас в ближайшем нейтральном порту, откуда вы сможете вернуться на свои планеты или попросить убежище. Разумеется, вам придется сдать оружие, — он покосился на пунийца, который все еще сжимал в правой руке нервобаллисту. — На борту нашего звездолета вы должны хранить перемирие. Повторяю, ваша война нас не касается.

Карфагенянин молча пожал плечами и протянул оружие. Потом оглянулся на свой челнок. Маркоманн проследил за его взглядом.

— Если ваш кораблик исправен, то полагаю, мы сможем подобрать его, — предложил Сибикон. Замабал согласно кивнул, хотя думал совсем о другом. Гафни говорила, что не стоит сдаваться в плен… Карфагенский капитан посмотрел уже в сторону маркоманнского челнока.

— Нельзя ли побыстрее доставить принцессу к врачу? — спросил равсаран.

— Да, конечно, — спохватился маркоманн, — за нами пришлют другой челнок… Принцессу?!

— Союз Новых Городов будет бесконечно благодарен вам за спасение члена царствующего дома, — уставшим голосом поведал карфагенский капитан.

— Ничего себе! — присвистнул Аттилий. — Конечно, я старый республиканец…

— Кто-нибудь еще уцелел? — поинтересовался Сибикон и кивнул на развороченные внутренности упавшего звездолета.

— Насколько мне известно, нет, — пожал плечами римлянин.

— Вы не будете возражать, если мы все осмотрим?

Губы Аттилия растянулись в самой иронической из улыбок.

— Да сколько угодно!!! Это вообще не мой корабль!

— И не мой, — машинально поддакнул карфагенянин.

* * *

На борту вновь прибывшего звездолета спасенных/пленников встречали еще несколько маркоманнских офицеров, рангом повыше.

— Оберлег Тервинг, — представился командир корабля. — Приветствую вас на борту «Правнука Слейпнира». Вашим раненным… раненной немедленно займутся врачи. Что же касается вас, господа, то позвольте пригласить вас отобедать с моими офицерами в капитанской каюте… или лучше поужинать?

Несколько часов спустя, умытые, отдохнувшие и переодетые, они сидели за столом в капитанской каюте маркоманнского корабля. (Гафни находилась в госпитале звездолета; Замабал уже успел навестить ее, но принцесса еще не пришла в сознание).Звездолет тем временем оставил безымянную кислородную планету и теперь двигался в неизвестном направлении. Аттилий и Замабал, каждый на свой лад, сочли своим долгом предупредить владельцев пеквуремы, что кто-то в этой системе сбивает все звездолеты подряд (хотя в глубине души оставили маркоманнов в числе подозреваемых).

Хозяева сочли ниже своего достоинства предлагать гостям гражданскую одежду, поэтому оба офицера, римлянин и пуниец, красовались в маркоманнских мундирах; Аттилий с погонами андерлега и Замабал с нашивками оберцента. Увидев своего противника, военный трибун не мог удержаться от смеха:

— Вот теперь отчетливо видно, что я старше вас по званию!

— Идите к Молоху, господин «андерлег», — беззлобно отвечал пуниец.

— Я всегда знал, что в Карфагенском Флоте хромает дисциплина, но чтобы настолько… — нахмурился новоиспеченный андерлег.

— Прошу садиться, господа! — превал их разговор строгий, но вежливый голос. Оберлег Тервинг уже занял свое место во главе стола. За ним последовали другие офицеры.

— За Ее Величество Королеву! — провозгласил командующий, поднимая бокал.

— За Республику! — присоединился Аттилий. К нему опять вернулось хорошее настроение, и он был обязан что-нибудь испортить. Маркоманны проигнорировали его непристойное поведение. Замабал Карка промолчал. Над пуническим республиканским монархизмом не смеялся только ленивый.

— Позвольте небольшой вопрос, оберлег? — снова заговорил Аттилий, когда бокалы были отставлены и офицеры взялись за вилки. Тервинг даже не успел ответить, как римлянин уже продолжал. — Что делает маркоманнский корабль так далеко от Земли? Последний раз, когда я просматривал реестр вашего флота, в нем не было ничего крупнее межпланетной галеры. Конечно, вступление в войну на той или иной стороне могло гарантировать вам помощь союзников, но…

Маркоманнский генерал едва не подавился куском мяса.

— Разумеется, галактическая политика не ограничивается зоной влияния Большой Тройки, — невозмутимо продолжал Аттилий, — и незадолго до войны мы слышали о волнениях в аурентинских колониях, не говоря уже о Ханьском Космосе…

Тервинг вздрогнул и отложил вилку.

— Поэтому я не исключаю вариант, в котором вы не принимаете участие в нашей войне, но ведете собственную, — заметил военный трибун.