В зоне листопада - [15]

– Так оно и есть, пока дело не касается ее страсти к порядку и страхом перед тем, чего она не понимает и не может контролировать.

– Ого. Вот это да. Секундочку. Попробую понять, что ты имел в виду.

Никон, открыл было рот ради объяснений, но Паула остановила его жестом. Скорчила гримасу задумчивости. Хитро улыбнулась. Резюмировала:

– Ты хочешь сказать, что у вас вышел конфликт? Ей не нравится, как ты работаешь?

– Верно. Поняла! – сделал Никон жест восхищения. – Идеальный сотрудник для нее – автомат, работающий по инструкциям. Сама она таковым и является.

– Кто бы мог подумать, что так получится, – задумчиво покачала головой Паула. – Мне даже показалось, что в вас есть что-то общее. Я думала, вы подружитесь.

– Уж это вряд ли.

– Удивительно! Как быстро!

– Да не так уж и быстро. Этот конфликт начался довольно давно.

– Интересно! Продолжай.

Паула повернулась в кресле на другой бок и приготовилась внимательно слушать. Хоть солнечные образы и вынесло сквозняком, когда открылась дверь, она обрадовалвсь приходу Никона. Живые люди всегда привлекали ее больше, чем образы из памяти.

– Мы работали с ней некоторое время в начале войны. В организации, помогавшей переселенцам. Она тоже была супервайзером. И еще тогда вынесла мне мозг. Таких людей нельзя делать начальниками.

– Как это произошло?

– Она думает, что работа психолога заключается в улыбках, держании за ручку и внушении, что все можно пережить.

– А разве не так? – иронично удивилась Паула.

– После создания Мнемонета это, может быть, и так. Всю аналитическую работу выполняет машина, – согласился Никон.

– И что случилось тогда?

– Она решила, что я очень много внимания уделяю анализу. Лезу в подробности. Ставлю диагнозы. Обвинила меня в психоанализе и психодиагностике.

– Какой ужас. Но теперь-то ты в безопасности, – постаралась успокоить Паула. – Мнемонет же стоит на психодиагностике и психоанализе.

– Теперь я злоупотребляю коррекцией баланса.

– Это серьезно, – задумалась Паула. – Можно и работу потерять и в тюрьму сесть.

– О чем вы с ней говорили?

– Она попросила кратко рассказать о тебе. Поверь, я дала самые лучшие рекомендации, – рассмеялась. – С моих слов – ты, просто, идеальный оператор. Золотая голова. Пробы негде ставить.

– Верю. Спасибо. Может быть, благодаря тебе она еще меня не уволила или не отправила на подтверждение квалификации.

– Даже так. Что ты намерен делать?

– А что я могу сделать? Буду плыть по течению как…

Никон хотел было сравнить себя с тем, что обычно плавает по течению в таких случаях, но осекся. Паула великодушно дала ему возможность не завершать фразу:

– Хочешь, я поговорю с региональным координатором? Это подготовит его к неожиданным решениям Катрин. Когда она придет к нему требовать твоей головы, у него уже будет альтернативная версия в твое оправдание.

Запутать все так, чтобы выглядело в выгодном свете, Паула мастер. У этой заботливой бабушки, привыкшей выгораживать озорных внуков перед родителями, все просто. Как специалист в области посттравматического стрессового расстройства или вьетнамского-афганского синдрома, она справедливо считала все проблемы результатом травмы. То, что ты ревнивец-параноик или шизик-фантазер, мало зависит от твоих врожденных особенностей, которые каждый в благоприятных условиях может скорректировать. Во всем виноваты обстоятельства. Виноваты люди, которые по неосторожности нанесли страждущей душе увечья. Виноваты события, выбившие из колеи. И, если уж сотрудник зашатался и начал делать что-то не так, то виновато в этом, разумеется, неосторожное начальство, заполучившее в свои грубые руки тонкие рычаги и верньеры нервной системы. Она даже психическую пандемию и волны считала чем-то похожим на ПТСР. Возможно, отчасти, была и права.

– Вот и не печалься. Ступай с миром и не мешай бабушке думать о внуках на солнечной поляне у ручья под сенью апельсинов. Иди – иди.

Потеряв интерес к происходящему, Паула замахала длинными кистями в сторону двери. Так бы всегда в отношениях с начальством! Никто никому не мешает работать. Все довольны и занимаются своими делами. Никон, улыбнувшись, тоже махнул рукой и пошел прочь. Ему показалось – он невольно одолжил у Паулы ее ярких красок. Пространство вокруг стало теплее и светлее. Уютнее без всякой коррекции баланса.

Глава 11.

Лица некоторых собравшихся отдавали пепельным или наоборот – кирпичным, как стены и крыши домов, простирающихся на мили за окном. И все, такими же, одинаково уставшими. Волна началась вчера и сейчас, похоже, развился пик. Иногда, без какой либо периодичности, совершенно неожиданно, психическое состояние жителей города изменялось синхронно. Обострялось у всех одновременно и по-разному. Склонные к депрессиям, непроизвольно делали шаг в сторону подавленности и уныния. Склонные к маниям, наоборот, становились суетливыми и рассеянными. У кого-то пропадала критичность. Кто-то бросался реализовывать странные, безумные идеи. Кто-то активнее домогался любимых или прохожих на улице. У кого-то просыпались, замершие в засаде, до поры – до времени, страхи. Темноты, замкнутых или открытых пространств, многолюдных мест. Страсти обострялись. Люди сильно изменялись, иногда до неузнаваемости.