В зловещей тиши Сагамора - [25]

Поднялся было и Янгер, но Риган тут же осадил его:

— Послушай, Эбнер, а что же ты не хочешь поприсутствовать у меня на допросе? Это ведь твой город, тебе и карты в руки, будешь меня корректировать, а то пойду еще по ложному пути...

Янгеру вовсе не улыбалось торчать здесь на последних ролях, но выхода у него не было. Надувшись, он сел и, доставая сигару, подозрительным и мрачным взором проводил выходящего Паркера.

В приемной управляющего Паркер застал давешних незадачливых статистов: свидетельница курила, положив ногу на ногу, полицейские мирно обсуждали какие-то свои домашние дела.

Паркер, подойдя к осиротевшей любовнице Тифтуса, наклонился к ней, и негромко сказал:

— Давай не будем ссориться. Твоего несчастного Адольфа я не убивал, я в это время был с тем толстым капитаном, так что претензии — не по адресу...

Полицейские замолчали, но лица их были безучастны. Из-под копны пшеничных волос на Паркера недоверчиво смотрели серые, чуть раскосые глаза. Никакой косметики на бронзовом лице не было. Она прищурилась, выпустив неровное колечко дыма.

— Не верю тебе. Кто же его тогда?.. — Паркер поднес руку к разбитой скуле.

— Тот же, кто и меня... И одним орудием. — Полицейский заметил:

— А по-моему, вы не должны разговаривать...

— Найди на окраине дом Джозефа Шардина. Я буду тебя ждать. Приезжай ко мне после допроса.

— Ничего себе предложение на ночь глядя от незнакомого мужчины, — усмехнулась она, поправляя на ослепительных бронзовых коленях короткую серую узкую юбку. Она сидела все так же, нога на ногу, только теперь вдобавок ритмично покачивала висящей над полом дорогой туфелькой.

Паркер посмотрел на нее долгим взглядом и так же негромко сказал, подчеркивая каждое слово и делая глубокие паузы:

— Твой Тифтус буквально атаковал меня все утро. Я отделывался от него как мог. Но я абсолютно чист перед ним. А тебя я видел единственный раз — ты стояла там, у стойки портье, когда вы вселялись, в таком белом плащике, очень тебе идущем...

Она коснулась его руки длинными тонкими пальцами с прозрачным нежно-розовым лаком на крепких овальных ногтях:

— Я совершенно тебе не верю, но слова твои обдумаю... — Руки у нее были такие же красивые, как ноги. Полицейский сказал, теряя терпение:

— Вы кончите наконец трепаться, или вас разводить силой? Паркер повернулся к нему.

— Скажи, пожалуйста, ты ведь работаешь на Янгера, ты здешний?

— Отстань от меня, я при исполнении... Да, Янгер — мой начальник. Но ее вон велел привести Риган, — кивнул полицейский на сероглазую.

— Так вот, Янгеру и доложи о нашем с ней разговоре...

— Для чего это? — насупился полицейский.

— А ты разве еще не понял, как твой капитан относится к этому Ригану? Думаю, он совсем не рвется снабжать залетную пташку дополнительной информацией...

— Ладно. Доложу Янгеру, — подумав, сказал полицейский. Его напарник все это время старательно связывал порвавшийся в ботинке шнурок.

— Превосходно... Так я жду, Ронда... Серые, чуть раскосые глаза глянули на него с веселым изумлением: так он, оказывается, знает и помнит ее имя?

Глава 4

Над пустырями уже догорала малиновая — к ветру! — заря; перистые облака фантастически розовели в совсем зеленом на западе небе.

Паркер галантно отворил дверь:

— Милости прошу, Ронда...

Она успела переодеться и что-то сделала со своим лицом. Бирюзовые, с серебряной пыльцой веки, словно крылья тропических бабочек, чудесно подчеркивали серый цвет глаз, придавая им призрачную, обманчивую синеву. Свои хорошего и точного рисунка губы она чуть тронула нежно-розовой помадой; румянец на щеках был естественный, от быстрой ходьбы и волнения. Серый костюм Ронда сменила на строгий черный.

Она явно смущалась и от неуверенности старалась вести себя лихо и независимо, поэтому сказала немного невпопад:

— Интересно, что за дела у тебя с этим Янгером? Ведь он, между прочим, полицейский...

— Именно так! — Затворив дверь, Паркер провел Ронду в гостиную. — Располагайся, пожалуйста.

— Я бы, пожалуй, чего-нибудь выпила после всех этих допросов... — У нее был вид школьницы, свалившей наконец с плеч экзамены.

— Прости, но похозяйничай на кухне сама...

— Ничего себе! Сам пригласил в гости и сам не уделяет внимания!.. — Она стояла перед ним, чуть покачиваясь на каблуках. Духи у нее были просто шикарные...

Паркер снисходительно посмотрел сверху вниз в ее меняющие цвет глаза и еле заметно улыбнулся.

— У меня совсем нет времени. Я не лукавлю. Вот-вот подойдет Янгер. Он должен буквально прибежать сюда.

— Зачем это?

Паркер укоризненно покачал головой.

— Будь умной девочкой. Вернее, будь наконец деловой дамой... В любом случае — ты наследница доли Тифтуса. Это тебе интересно?

— О, даже так?.. У тебя что, ко всем вдовам трогательная слабость?

— Перестань смеяться... Ты у нас, что ли, Ронда Тифтус?

— Избави Боже... Я только не пойму, зачем тебе нужна... — Она стояла под люстрой, опустив бирюзовые перламутровые веки, так, что на щеки упала зубчатая тень от черных длиннющих ресниц. — Ты, может, захотел заместить этого бедного Тифтуса?

— Нет, — почти не солгал Паркер. Во-первых, он не мог так, сразу, переключиться на нее, — в Майами у него остался любовный роман в полном разгаре; во-вторых, и это, честно говоря, было самое главное, —женщины страстно волновали его только по завершении дела. В ходе операции он не позволял себе никаких расслаблении... Сейчас он включился в дело — хоть и не впрямую относящееся к его специализации.