В живых не должен остаться никто! - [19]

Олег, с трудом приподняв голову, внимательно посмотрел на нового милиционера. На вид ему было лет двадцать, и, судя по всему, совсем недавно вернулся из армии. «Может быть, он ещё не совсем потерял свою совесть», — с надеждой подумал Олег и, собравшись с силами, тихо попросил:

— Помоги мне… Я ни в чём не виноват… у меня похитили семь…

Договорить он не успел, подбежавший Ляшенко с лёту пнул его в лицо. От сильного удара Олег перевернулся и упал на спину. От страшной боли его тело выгнулось дугой, лица уже фактически не было — оно представляло собой сплошное кровавое месиво. Олег закричал, не в силах выдержать адской боли, но кровь с разбитого лица потоком хлынула ему в рот, и он враз замолчал, закашлялся. Проглотив скопившуюся кровь вместе с двумя выбитыми зубами, Олег снова тихо попросил:

— Пётр, помоги мне… пожалуйста, помоги…Моя семья в беде… их могут уби… — он вновь закашлялся; изо рта, пузырясь пошла кровавая пена. — Помоги…

— Как он мне уже надоел, — негодующе воскликнул Ляшенко и вновь пнул Олега в лицо. — Да заткнись ты, наконец, сука!

— Хватит, — вмешался Кротов, — угомонись, а то убьёшь ещё. Наделаешь делов. Да и крови вон, сколько набежало — оттирать ведь придется.

Петруха равнодушно посмотрел на избитого, что просил у него помощи, и небрежно поинтересовался у Ляшенко:

— О чём это он там бормотал, товарищ сержант?

Ляшенко зло сплюнул на пол.

— Да ни о чём. Этот гад по пьяне пытался изнасиловать дочь одного знакомого нашего капитана. А теперь вишь протрезвел и просит: «простите, помогите…» Наш капитан велел его немного проучить.

— Вот, гнида! — негодующе воскликнул Петруха. — Да за это не бить — убивать надо! — Он подскочил к Олегу и начал пинать его, постоянно приговаривая: — На, на, получай, сука!

Кротов с улыбкой смотрел на действия молодого милиционера. Но Ляшенко недовольно покачал головой.

— Ладно, оставь его, Петруха, — устало сказал он. — Эта мразь, ещё своё получит. Ты лучше бери деньги и дуй в магазин.

— Только не в «Звезду», — предупредил Кротов. — Там путней водки сроду не бывало, одна «палёнка».

— Понял, чай не маленький, — весело сказал Петруха и, схватив деньги, быстро убежал.

Олег проводил его горестным взглядом, и устало прикрыл глаза. Всё кончено, теперь ему уже никто не поможет. Сам того не подозревая, он пришёл прямо к своим врагам. Своей глупостью он погубил и себя, и свою семью.

Прошёл час. Избитый Олег, по-прежнему, лежал на полу в кабинете Петренко не в силах даже пошевелится, а весёлые Ляшенко и Кротов, удобно расположившись на письменном столе, самозабвенно резались в карты. Пленник, сторожить которого им было приказано, особого беспокойства доставлял, тем более что пару раз, после особо сильных профилактических пинков, даже терял сознание.

Тем не менее, время от времени, они нетерпеливо поглядывали на телефон — пора бы уж и капитану и позвонить. Всю ночь ведь не спали, охота и выпить, и закусить, расслабиться, так сказать, после тяжёлой работы… Тем более, пить было что — вернувшийся из магазина Петруха, радостно продемонстрировал им целую батарею бутылок. У ребят аж слюнки текли, никто после ночной смены домой не поехал.

Наконец телефон зазвонил. Ляшенко, бросив карты, торопливо схватил трубку.

— Да, сержант Ляшенко слушает.

— Это Петренко. Наш друг не соврал — «бабки» были в квартире. Завтра всем выдам премию за хорошую работу. До вечера меня не будет — предупреди дежурного. В кабинете приберётись. И чтобы ни одной капли крови не осталось! Ты понял меня?!

— Всё понял, товарищ капитан. Сделаем, — бодро ответил Ляшенко и посмотрел на Олега. — А с этим-то что делать? Куда его?

— Задержанного в камеру.

— В «обезьянник» что ли? — удивился Ляшенко.

— Ты что, сержант, совсем одурел?! В отдельную! В «люкс»!

— Но там же этот… как его… ну, журналист… Он там со вчерашнего вечера сидит…

— Я знаю. Ничего страшного, вдвоём немного посидят. Они оба уже не жильцы. Но ты смотри, журналиста не трогай, он должен выглядеть свежим как огурчик. И предупреди там насчёт него остальных… А этого, как стемнеет, заберут люди Молота. Ну, вроде всё… Да, и смотрите там, не нажритесь как свиньи. За водкой, поди, уже сгоняли?

— Да есть немного, — признался Ляшенко. — Ребята устали, всю ночь на ногах, как тут не выпить? Грех. Да и злы все на этого Вдовина.

— Можете немного «поработать» с ним. Я разрешаю. Пусть хорошо запомнит этот день. Только смотрите, не переусердствуйте. На него злы не только вы. Ладно, отдыхайте.

Ляшенко положил трубку и довольно потёр руки.

— Ну, всё, капитан дал отбой. Можем отдыхать. — Он прошёл к двери, открыл её и громко крикнул: — Петруха, подь сюды!

Через пять секунд в комнату вошёл улыбающийся Петруха — было хорошо видно, что он уже успел приложиться к бутылке.

— Стол накрыт, господа офицеры, — щёлкнув каблуками, доложил он.

— Уже успел глотнуть? — неодобрительно спросил у него Кротов и с шумом втянул воздух через нос.

Петруха отрицательно покачал головой, но лихорадочно блестевшие глаза сдали его с потрохами.

— Вот гад, — засмеялся Ляшенко. — Ладно, Петруха, на первый раз прощаем. Вот тебе спецзадание: вымой пол в комнате. И что б ни одной капли крови не осталось! Иначе голову оторву! Понял?!