В желанном плену - [32]

— Что ты хочешь узнать, принцесса? — он говорит «принцесса» так, будто бы это оскорбление. Закипая, он продолжает. — Ты хочешь узнать о том, что это уже не первая попытка похищения тебя? Ты хочешь знать то, что в прошлый раз, они почти тебя достали? Что твои мама и папа почти потеряли тебя? Что еще? Ах, конечно! Ты хочешь узнать о том, что тот день, когда я пришел, чтобы забрать тебя — был днем, когда я получил заказ на твое убийство?

Моя кровь холодеет.

Что он только что сказал?

Я всё еще обрабатываю информацию, которую он обрушил на меня как бомбу, а он тихо говорит:

— Утверждение «иметь жизнь» — переоценено. Поверь мне. Нет жизни, которую можно было бы прожить, если ты холодный и мертвый. У твоего отца есть свои причины. Тебе нужно кому-то доверять, Лили. — Он невесело смеется и проводит рукой по своим коротким волосам. — Полагаю больше не мне.

Можете называть меня глупой, но то, что он мне только что рассказал, не заставляет меня перестать ему доверять. На самом деле я думаю, мое доверие к Ноксу поднялось на очередной уровень. В действительности, я никогда не ожидала, что он может мне рассказать так много.

Мы некоторое время таращимся друг на друга, пока я не шепчу:

— Я была в беде, и ты пришел за мной?

Нокс смотрит вниз на коричневый ворсистый ковер, медленно кивая.

Я стремительно пересекаю кровать, чтобы быть ближе к нему.

— Может быть, хотя бы на одну ночь мы можем притвориться, что нравимся друг другу и объявить перемирие. — Он смотрит на меня, нахмурившись, и я добавляю, заставляя его замолчать: — Потому что я действительно могла бы обнять тебя прямо сейчас.

Не ожидая от него ответа, я легонько толкаю его на кровать. И Нокс позволяет мне это. Его руки немного разведены, и я располагаюсь на изгибе его руки, прижимаясь к накачанному телу. Голова покоится на его плече, и я издаю вздох облегчения. Кладу руку на его грудь, он прижимает меня ближе к себе и бережно запускает руку в мои волосы.

Я думаю о миллионе вещей одновременно и чувствую потребность озвучить ему одну из них.

— Я доверяю тебе, Нокс. Ты не причинишь мне вреда. Я знаю это. — Я шепчу: — Я тебе доверяю.

Рука в моих волосах застывает, проходит мгновение, прежде чем он вздыхает.

— Возможно, тебе и не следует, Лили.

Я пропускаю это мимо ушей. Я знаю, что чувствую, и, в конце концов, принимаю его совет.

Я прислушиваюсь к своей интуиции.

***

Зажатая чем-то твердым, я пытаюсь открыть глаза. Пытаюсь повернуться, но такое впечатление, что у этой кровати есть ремни безопасности. Смотрю вниз и вижу, что ремень безопасности — это мускулистая рука, обернутая вокруг моей талии. Сейчас, когда я уже немного больше проснулась, я осознаю, что кто-то дышит мне в шею, прижимаясь ближе ко мне. Ближе к моей заднице.

Мои глаза широко открываются, когда я слышу, как Нокс жалобно скулит во сне. Я мысленно спрашиваю сама себя. «Это то, о чем я думаю?»

Мой сонный мозг отвечает. «Сейчас рано, мы испытываем твердое давление в районе нашей задницы, восхитительный мужчина лежит в нашей кровати. Я отключаюсь». И он отключается.

Мое сердцебиение ускоряется, я тяжело сглатываю. С моей стороны было бы вежливым вылезти из кровати. Сейчас же.

Но мне настолько чертовски уютно, что я просто не могу найти в себе силы сделать это. Мой мозг быстро сообщает мне еще одно отличное оправдание, чтобы не покидать эти сильные руки. Нокс не спал нормально целую вечность. С тех пор как я с ним познакомилась. К черту всё. Я полагаю, вежливым будет — дать ему поспать.

Прижался ко мне, будто бы я его гигантский плюшевый мишка.

На моем лице расплывается улыбка. Я никогда никому не признаюсь в этом, но мне нравится Нокс. Я не знаю с чем это связано. Всё, что я знаю — у меня стокгольмский синдром.

Мой мозг закатывает глаза на меня и бубнит. «Да уж. Как скажешь».

Окей. Нет. У меня нет стокгольмского синдрома.

Я знаю, что это частично из-за того, что он грубоватый, искренний и честный. Я думаю, можно сказать, что я ценю всё «настоящее» в нем. Господь свидетель, что моя жизнь была настолько затворнической, что удивительно, что моя кожа не настолько бледная, чтобы быть прозрачной.

Мой мозг с упоением одобрительно восклицает, когда его рука на мгновение прижимает меня. Затем он полностью меня отпускает, быстро встает и направляется в ванную.

Охренеть.

В душе включается вода, и я заставляю себя встать с постели. В любом случае без него в этом нет никакого веселья. Вставая, я потягиваюсь, одетая только в огромную майку Нокса и трусики, которые я выстирала в раковине, затем обыскиваю его черную сумку. Наклоняюсь вперед, и моя голова дергается, когда открываются двери ванной и в них стоит Нокс; на нем опять лишь крошечное, коротенькое полотенце. Я борюсь с порывом мечтательно вздохнуть и спрашиваю настолько безразлично, насколько могу.

— Тебе что-нибудь нужно?

Указывая подбородком на черную сумку, он смотрит вниз на майку, которая на мне надета, задерживаясь на мне взглядом, и отвечает:

— Боксеры.

Доставая пару черных, я бросаю их ему, и как только он их ловит — скрывается за закрытой дверью.

Любопытно, на что он так уставился, я поворачиваю голову и осматриваю свою самодельную пижаму.