В желанном плену - [20]

Моя дверь. Моя комната.

Нерешительность останавливает меня. Это может быть и не лучшая идея, но она под моей ответственностью. Мне нужно держать ее там, где я могу приглядывать за ней. Где-то, где я смогу нянчиться и работать одновременно. Крепко держа ее одной рукой, я открываю дверь в свою спальню и вношу безвольное тело Лили внутрь. Насколько можно аккуратнее, я кладу ее на свою кровать, и она мягко стонет.

Хороший знак. Она скоро очнется.

Поднимая с кровати рацию с двусторонней связью, я нажимаю на кнопку и говорю:

— Вито, у меня здесь произошел инцидент. Где Бу?

Как только я отпускаю кнопку, звучит звук трели, и я жду. За пикающим звуком следует:

— Эй, об инциденте какого рода мы сейчас разговариваем? Бу где-то здесь. Я ее найду.

Проводя рукой по лицу, я тихо ему говорю:

— Лили. Она потеряла сознание.

Тотчас из рации звучит удивленный вопрос Вито:

— Какого черта ты сделал с ней, Нокс? Она же просто девчонка, чувак. Ты наверно до смерти ее напугал.

Вито молод. Он до сих пор не совсем усвоил, что такое субординация. Поднимая рацию, будучи очень осторожным, чтобы не раздавить ее в руке, я рычу:

— Найди Бу. Сейчас же.

До сих пор, открыто веселясь, Вито отвечает:

— Сэр, есть, сэр.

Проходит минута, и я осознаю, что не пошевелился ни на дюйм. Упирая руки в бедра, я оборачиваюсь, чтобы посмотреть на девушку в своей кровати и тихо бормочу:

— Знал же, что ты будешь проблемой.

***

Лили

Тяжело вздыхая, я сворачиваюсь в клубок, тщетно пытаясь найти хоть какое-то облегчение от боли.

Болит. Везде.

Каждая мышца в моем теле ощущается слишком напряженной, и даже самое маленькое шевеление, болезненно пронзает меня. Зажмуривая глаза, я часто дышу. Такое чувство, что меня сейчас вырвет, но это не может быть правдой. За два дня я не съела больше апельсина. Чем меня вообще может вырвать?

Мои веки дрожат, но отказываются открываться без боя. Как только мне удается с трудом приоткрыть один глаз, я стону громче. Свет в комнате ударяет с такой силой, что болезненное ощущение возвращается в знак возмездия.

Шаркающие звуки предупреждают меня о том факте, что я не одна, и когда выключается свет, я вздыхаю с облегчением. Наконец-то имея возможность открыть глаза, я сажусь у изголовья кровати. Я полностью дезориентирована. Занимает практически минуту, прежде чем я могу видеть то, во что не могу поверить.

Нокс сидит за письменным столом в противоположной части огромной комнаты, печатая без перерыва на своем ноутбуке. Ноутбук — это единственный источник освещения в комнате, я оглядываюсь еще немного.

Это не моя комната.

Тёмно-синие хлопковые простыни окружают меня. Эта кровать больше, чем моя. Это совершенно точно комната мужчины. Нет мебели. Нет шкафа. На стуле в углу комнаты куча сложенной черной одежды. Под ним пара армейских ботинок.

Вот дерьмо.

Это комната Нокса.

Открываю свой рот, чтобы заговорить, и всё что у меня выходит:

— О мггггггой богггг, — моя попытка просьбы Господа о милосердии звучит как из уст пьяного второкурсника.

Моя голова падает, когда я слышу, как Нокс смеется себе под нос. Всё еще печатая и не утруждаясь, чтобы посмотреть на меня он говорит:

— Так тебе и надо. Ты так сильно обезвожена, тебе повезло, что у тебя не случилось разрушение мышц. Бу была настолько близка к тому, чтобы поставить тебе капельницу. Я ее отговорил. — Наконец глядя на меня, он ухмыляется и говорит слишком уж громко: — Добро пожаловать в мир живых.

Каждое слово, которое он говорит, пронзает мои барабанные перепонки, и мой желудок сжимается. Съеживаясь, я закрываю рукой глаза и бормочу:

— Что произошло?

Скрип стула предшествует глухим шагам к постели, выглядывая через пальцы, мне неожиданно хочется, чтобы я этого не делала.

Нокс взбешен.

Его челюсть сжата, вена на виске пульсирует. И я знаю, что сейчас произойдет. Он почти вопит:

— Какого черта ты думаешь, произошло, Лили? Ты нихрена не ела несколько дней! Ты истощена и обезвожена. — Глядя в пол, он вздыхает и качает головой, прежде чем опять посмотреть на меня. Его глаза смягчаются, и он признает: — Я облажался. Я знаю это. Ты знаешь это. Моя команда знает это. — Наклоняясь ближе ко мне, он продолжает: — Не цепляйся за это. Отпусти. Ты разозлилась на меня. Мы обменялись словами. Всё кончено. Начинаем все заново. Прямо сейчас.

И вот все возвращается.

Случай с побегом. Депрессия. Ссора. Неприятный эпизод с обмороком.

Мы не разговариваем. Я беру минутку, чтобы осмотреть своего похитителя. Он выглядит изможденным. Изнуренным. Измотанным. Просто чертовски уставшим.

«Кто может его винить? Он следил за твоей несчастной задницей три ночи».

Когда он последний раз спал? Я не думала о том, как мои действия повлияли на него.

Если бы я только могла ему доверять.

— Что если я докажу, что ты можешь мне доверять? Ты будешь делать то, что тебе велено?

Я не осознала, что говорила вслух. Мои щеки краснеют, но надежда расцветает в самом центре меня. Быстро киваю, мои губы двигаются, и я произношу:

— Да.

Нокс кивает, разворачивается и выходит из комнаты, оставляя меня с мыслями о том, неужели я только что сама того не желая заключила сделку с дьяволом.