В зеркале сатиры - [25]

Диогенов сидел за столиком в уютной галаховской библиотеке, отпивал из принесенной с собой запотевшей бутылки минеральную воду и с удовольствием, не спеша рылся в справочниках и книгах. И наконец нашел то, что искал. Взял блокнот и сделал довольно пространную выписку из одного рассказа того же Н. Т-ова. Вот вполне реалистическая характеристика дачников, как таковых:

«За три месяца они наполнят чуть не до верха ямы всякою дрянью, набросают повсюду бутылок, сору и старых подошв; за лето они истопчут траву, обломают сучья посадок, выдергают и выбросят чужие скамейки и межевые столбы, они исчертят заборы непристойными надписями, вырежут на удочки и на тросточки вершины молодых деревьев и выловят рыбу из пруда; под осень они перебросят к соседям голодных котят, оставят на произвол судьбы собак и кошек, расшвыряют по канавам кучи камней, заготовленных для починки дорог, и уедут».

Да, это, кажется, подойдет. Такая сочная картина вполне уравновесит описание чинных вечерних променадов под звуки душещипательных романсов об отцветших в саду хризантемах… Диогенов внутренне улыбнулся и, довольный, поднялся из-за столика. Теперь он готов к докладу.

Собрание состоялось на усадьбе Матвея Канюки, достаточно обширной, чтобы вместить всех будущих кооператоров. Они уселись на покосившихся скамьях вдоль забора, используя его как опору, и просто на морковных грядках, благо в нынешнем году этот овощ не уродился. Докладчик держал речь из увитой диким плющом беседки, что придавало ему довольно импозантный вид.

Представил докладчика М. Л. Канюка. Несколько конфузясь из-за впервые выпавшей на его долю официальной миссии, он коротко сообщил, что к намерению создать в Галаховке кооператив власти отнеслись душевно, отвели участок, предоставили первоначальный кредит. Можно сказать, что кооператив уже существует, дело за паевыми, взносами.

— А теперь, — сказал Канюка, — о целях и задачах расскажет командированный к нам докладчик Кай Юрьевич.

Так с легкой руки Канюки не очень распространенное отчество «Юльевич», было переделано на привычное «Юрьевич». А сам Кай Диогенов от поправки почему-то воздержался.

Он красочно описал историю Галаховки. Ему было приятно видеть, что некоторые сведения из культурной хроники этого населенного пункта слушатели воспринимали с откровенным интересом, что называется открыв рот. Раздел же доклада, посвященный примерному уставу жилищно-строительного кооператива, был выслушан более сдержанно, а реакция на него была такой, какую и ожидал Кай Диогенов. Паевой взнос — сто пятьдесят твердых червонцев — произвел впечатление хитрого подкопа, куда заложена готовая взорваться мина.

Первой, вздрогнув с головы до пят, среагировала бабка Гриппка:

— Пойду-ка я поросенка покормлю.

Под разными предлогами «отваливались», как принято говорить в среде карточных игроков, и некоторые другие слушатели. Они решили, что учреждаемый ЖСК — не для них. А Диогенов между тем продолжал:

— Я кратко рассказал вам, друзья, о методах хозяйствования на исконных галаховских землях в недалеком прошлом. Теперь сюда приходите вы — кооператоры. Прежние жители Галаховки расхищали ее естественные богатства, а вы призваны их умножить. Вам придется на этой оскудевшей болотной земле строить и созидать. Но строить принципиально по-новому. Кооператорам следует избегать крайностей: не нужно ни лепить хибарки, ни возводить дворцы. Надеюсь, все вы знаете здешний «Теремок»?

Конечно, все видели это странное строение, именуемое на языке местных острословов «Теремком». Оно и до сих пор стоит на пригорке — если ехать из Москвы, с левой стороны от железнодорожной насыпи. В архитектуре «Теремка» причудливо переплелись совершенно различные стили. Портик решен как малая копия знаменитых Афинских Пропилеев, с каменными ступенями по правую и левую руку. Над ним возвышается светелка, выполненная в лучших традициях древнерусского зодчества. Есть тут и приемный зал, отдаленно напоминающий екатерининские апартаменты, и тесно прижавшиеся друг к другу каморки второго этажа, какие возводили бояре времен Алексея Тишайшего.

Это строительное чудо было порождением творческой фантазии некоего Кавалеридзе, человека, который неизвестно откуда приехал в Галаховку и отбыл из нее также в неизвестном направлении. Дело в том, что мимо уже подведенного под крышу строения однажды проезжало в поезде дальнего следования какое-то начальство, знающее толк в архитектурных делах и в источниках финансирования подобных строек. Начальство обратило внимание на архитектурный гибрид, и Кавалеридзе пришлось срочно эвакуироваться, искренне сожалея, что уже почти готовый замок нельзя упаковать в контейнер и отправить вслед за собой малой пассажирской скоростью. Прошло уже несколько лет, как исчез хозяин, а замок его стоит нерушимо.

— Вы знаете, между прочим, из какого материала он сложен? — задал вопрос Диогенов.

— Это силикатный кирпич, — сказал видавший виды Корабельщик.

— Совершенно верно. Но кирпич особенный, огнеупорный. Его вполне хватило бы на сооружение пода доменной печи, производительностью до тысячи тонн чугуна в сутки.