В защиту права - [48]

Отсюда вытекает, что по социальной теории права свобода лица есть не самоцель, а лишь средство к цели, каковой является социально-полезная деятельность. Поэтому свобода признается и охраняется лишь постольку, поскольку она используется для социально-полезной цели. Исходя из этого, социальная теория не впадает в противоречие, когда она допускает ограничения свободы и положительные предписания определенного поведения. Между тем, с точки зрения теории индивидуализма и то и другое должно считаться неправомерным стеснением прав личности.

Вышеизложенное является не отвлеченной теорией, но лишь обобщением и истолкованием реальных фактов новейшего развития государственной жизни. Одна из сравнительно новых деклараций прав, - та, с которой начинается германская конституция 1919 года, - носит {172} показательное в этом отношении заглавие: "Основные права и основные обязанности немцев". В ней мы находим уже и декларативное выражение этих современных принципов:

Ст. 163. На каждом немце, без ущербления его политической свободы, лежит нравственная обязанность проявлять свои духовные и физические силы так, как того требует благо общества.

Эта статья (в которой следовало бы вычеркнуть определение данной обязанности, как нравственной) формулирует принципиальную базу для ряда существующих в наше время во всех государствах норм, которые не имеют никакого оправдания с точки зрения прежних деклараций прав, так как они содержат предписания и запреты, явно стесняющие индивидуальную свободу. Таковы законы о всеобщем обязательном обучении, которые предписывают родителям давать своим детям образование; санитарные правила, которые обязывают личность заботиться о своем здоровьи; законы об обязательном социальном страховании на случай неспособности к труду и болезни, принуждающие человека быть бережливым; законы о восьмичасовом рабочем дне и о воскресном отдыхе, обязывающие его беречь свои силы. Человеку не позволяют рисковать своей жизнью (принудительные меры по безопасности работ, угрожающих здоровью или жизни); воспрещают, хотя и безуспешно, отравляться наркотиками и т. д.

Такие нормы, с небольшими вариантами, действуют во всех культурных странах и везде преследуют аналогичную цель: они обязывают личность действовать в свою пользу и воспрещают ей действовать себе во вред. С точки зрения социальной теории права, и то и другое вполне допустимо и последовательно. Человек представляет определенную социальную ценность; его {173} обязанность - и в то же время его право - эту ценность всемерно осуществить. Этой обязанности и этому праву личности соответствуют обязанность и право государства - поставить личность в условия, допускающие и облегчающие выявление всей заложенной в ней социальной ценности. Поэтому государство в праве, помимо и даже против воли данной личности, обеспечить ей соответственные условия (жизнь, образование, здоровье, призрение и т. д.).

Социальный прогресс состоит не в освобождении лица от оков государственной власти, а, напротив, он связан с количественным и качественным расширением социальных связей. По мере развития и усложнения социальной жизни, каждый член общежития всё более заинтересован в том, чтобы каждый другой его член выполнил свою социальную функцию. Формам государственного вмешательства, гарантирующим всем гражданам возможность выполнения этих функций, предстоит, вероятно, еще долгое время всё расширяться и расти.

Это приводит нас к вопросу о задачах государства. Индивидуалистическая доктрина, в лице своего крупнейшего философа Герберта Спенсера, посвящала больше всего внимания анализу вопроса о том, чем государственная власть не должна заниматься. Чем меньше государственного вмешательства, тем лучше для свободы и прогресса - таков был лозунг индивидуалистов и либералов всех стран. Государству, скрепя сердце, оставляли лишь те сферы деятельности, в которых без него никак нельзя было обойтись, в частности, военную защиту, охрану порядка и суд. Притом задача органов, выполняющих эти функции, строго ограничивалась охраной внешнего и внутреннего мира и восстановлением нарушенных прав. Но следует отметить, что ни армия, ни полиция, ни суд в наше время уже не ограничиваются теми функциями, которые уделяли им старые либералы. Армия превратилась в "вооруженный народ", военная подготовка {174} в организацию всех хозяйственных и физических сил страны для целей обороны. Современная полиция далеко ушла от традиционного "городового", который стоял на своем посту для того чтобы при надобности тащить пьяного скандалиста в участок. Функции полиции в миллионных скоплениях людей, какими являются нынешние города, требуют от нее знания всех тонкостей техники, современного транспорта и т. д. Наконец, суд (например, в делах наследственных, семейных, ипотечных, регистрационных) занят не только разрешением споров, но оформлением правовых отношений между людьми. Даже в области уголовного суда и наказания новые задачи, - исправление преступника и приобщение его к трудовой жизни, требуют создания учреждений, которые совершенно не укладываются в рамки, поставленные государственной власти индивидуалистической теорией (суды для малолетних, патронат, реформатории).