В войне с Англией - [6]

Вигбольд выказал при этом большое самообладание и присутствие духа. Он на всякий случай взял в руки деревянную ложку и притворился, что он действительно помешивает похлебку. Он прежде всего хотел незаметно прикрыть котел, чтобы англичане не видели, что там находится расплавленный металл.

— Что вы тут делаете? Чего вы ищете? — обратился боцман к рыбакам.

— Кх, сударь, — опять захныкал Штертебекер. — Мы загнаны сюда бурей, сами мы из южного берега Вигта и целых двадцать четыре часа ничего не ели. Мы хотим поэтому сварить себе похлебку.

— И поэтому вы остановились у нашего корабля? Вы уже не могли выбрать более подходящее место на борту?

— Сударь, мы устали и не можем добраться туда. Поэтому благодарный господин адмирал разрешил нам сварить здесь похлебку. Не хотите ли вы тоже попробовать? Горячее хорошо в такую погоду.

— Нет, нет, нам не нужно вашей похлебки! А насчет адмирала это вы врете; его нет совсем на этом корабле. Он на «Saint George».

— Эх сударь! Где нам знать чины благородных господ. Но нам разрешили, вы можете сами убедиться в этом. Но если вы непременно хотите, мы можем уехать отсюда, наша похлебка уже почти готова, и мы можем обойтись теперь без защиты корабля.

Положение виталийцев было в высшей степени опасное. Штертебекер должен был заботиться, чтобы у них не явилось даже тени подозрения, ибо англичане обыщут лодку и найдут все эти инструменты, они погибли.

Он поспешил кликнуть караульного офицера и поблагодарил его за разрешение.

Караульная лодка, к счастью, дала себя обмануть этим и отказалась от мысли произвести более точный осмотр, тем более что мнимые рыбаки натянули паруса и быстро двинулись к берегу.

Но это было только для отвода глаз. В действительности же Штертебекер старался приблизиться к другим кораблям.

Погода все более ухудшалась и если темная ночь и беспрерывный дождь благоприятствовали предприятию виталийцев, так бурный ветер и сильные волны представляли все увеличивающуюся опасность для маленькой лодки. Море чем дальше, тем больше волновалось, и казалось, что волны вот-вот поглотят лодку с ее пассажирами.

Ветер яростно гонял пенящиеся волны, поднимавшиеся, как высокие ледяные горы. А все-таки Штертебекер не хотел думать о том, чтобы пристать к берегу. Он должен был закончить свою работу — вывести из строя и остальных кораблей.

Он приблизился теперь ко второму ряду английского флота. Они стояли по четыре, в таком положении, что преграждали здесь весь морской перешеек. Подобные корабли в то время не имели якорных цепей, а только канаты, и на этом Штертебекер основал свой план нападения.

Он плыл от одного корабля к другому и острым топором перерубал канаты. Он не перерубал совсем, а только на три четверти, так что канаты лопались уже после, под толчками волн и враг таким образом не мог сразу узнать о случившемся. Он тогда подумает, что это буря разорвала канаты, и не будет подозревать о присутствии врага.

Когда они покончили с последним канатом, началась гроза, и первая молния только на мгновение осветила горизонт, но этого было достаточно, чтобы навлечь на лодку Штертебекера новую опасность. При мгновенном свете молнии орлиный глаз Штертебекера заметил разведочную лодку врагов.

Она была в четыре раза больше их рыбацкой лодки и вмещала человек пятнадцать матросов. Управляемая веслами и рулем, она совсем не зависела от ветра, как лодка Штертебекера.

У него тоже были в лодке два весла, но против паруса они ничего не значили. Пользоваться ими при таком ветре было бы чистейшим безумием.

— Ты заметил лодку? — крикнул Вигбольд при следующей молнии.

— Да! — ответил Клаус. — Берите каждый по веслу и гребите всеми силами. Я буду править. Мы непременно должны прибыть раньше их к берегу.

— Ты думаешь, что они заметили нас?

— Я не только думаю, но уверен в этом.

— Я заметил, что они прямо направились к нам.

В это мгновение целый сноп молний ярко осветил все окрестности и грянул оглушительный гром.

— Гребите! — крикнул Штертебекер к своим спутникам. — Английским собакам не мешает ни гроза, ни ветер. А если у нас сломается мачта, мы погибли.

Несмотря на то, что под сильным давлением ветра и весел рыбацкая лодка носилась теперь как стрела, все-таки видно было при блеске молнии, что английская лодка быстро нагоняет их.

Штертебекер спасался только тем, что после молнии он каждый раз менял свой курс, то вправо, то влево. В промежутке между молниями бывало так темно, что преследователи не видели бегущих и пускались после каждой молнии по ложному следу.

К счастью Штертебекера и его спутников, враги при такой погоде не могли пользоваться огнестрельным оружием, еще настолько не усовершенствованным в то время, что они боялись всякой сырой погоды.

Так продолжалась дикая перегонка по направлению к берегу, под оглушительными громами и ослепительными молниями. Вигбольд и Генрих стонали от непосильного напряжения, а все-таки они не могли отдохнуть.

Штертебекер с своей стороны не мог им помогать, ибо для него было гораздо важнее править рулем и парусом. Если бы у руля сидел менее способный моряк, лодка давно утонула бы или мачта сломалась.