В вихре перемен - [27]

– Вот бы мне отвечать так же философски! – рассмеялась Оливия и крепко сжала руку Роджера. – Я тоже еще не голосовала, но не потому, что размышляла. Просто у меня не было времени.

– У меня тоже, – сказал Роджер и подмигнул своей девушке.

– Это весьма подозрительно, – заключил Уинстон, и все засмеялись.

– А почему ты спрашиваешь, Лиз? – поинтересовалась Оливия.

– Сама не знаю, – не сразу ответила та. – Просто мысли вслух.

– Когда вслух думаю я, то не слышно ни слова! – пошутил Уинстон.

– Подожди! – не вытерпела Оливия. – Дай же Элизабет высказаться!

– Дело вот в чем, – не спеша продолжила Лиз. – Мне стыдно из-за того, что я говорила о Брюсе в последнее время. Похоже, я действительно недооценивала его.

– Что ты имеешь в виду? – подался вперед Роджер.

– Я считала, что люди какие есть, такими и останутся. Не верила, что они могут меняться, – призналась Элизабет. – Но в случае с Брюсом я ошиблась. – И, собравшись с духом, она рассказала друзьям всю историю. – Я никогда не думала, что «красавчик Пэтмен» способен на такое, – закончила девушка свою речь. – И, честно говоря, мне ужасно неловко, что так ему не доверяла. Теперь я знаю: он по-настоящему любит Регину. Он хороший, честный, ответственный. И как знать – не стоит ли нам проголосовать на выборах за него?..

– Никогда не слышала столь трогательной истории, – прошептала Оливия. – Лиз, как ты думаешь, они встретятся снова?

– Я надеюсь. Они оба достойны этого.

– Так, значит, Регина уехала с уверенностью, что Брюс использовал ее для рекламы? – покачал головой Роджер. – Бедняга! Невезучий мой кузен! Вот почему всю неделю он такой удрученный!

– А Регина? – напомнила ему Оливия. – Представляешь, как она сейчас страдает?! Одна, без друзей, без семьи, летит в чужую страну, где говорят на незнакомом языке. И не знает, что Брюс по-прежнему любит ее.

– Ясно-ясно, – с непривычно серьезным видом высказался Уинстон. – Брюс Пэтмен изменился к лучшему. Я полностью согласен с Лиз: он достоин победы на этих выборах!

– Правильно! – одобрил Роджер. – Слава богу, что мы не голосовали с утра, – сказал он Оливии. – Это доказывает, что иногда помедлить очень даже кстати.

– Совершенно справедливо, – согласился Уинстон и с аппетитом вгрызся в бутерброд.

Широко улыбаясь, Элизабет обвела взглядом ребят. Она радовалась, что сумела преодолеть общую неприязнь к Брюсу. И еще приятнее было то, что сама смогла признать свою неправоту. Крепко сжав руку Тодда, она подумала: «Теперь остается только надеяться, что и Регина переменит мнение о нем».

– Дамы и господа! – обратилась стюардесса к пассажирам самолета. – Капитан Рольф разрешает отстегнуть ремни. Вы можете свободно передвигаться по салону. Приятного вам полета!

Регина тускло смотрела в лежащий на коленях журнал. Она хотела бы радоваться предстоящей встрече с доктором Фридрихом и началу лечения, но не могла.

В день их ссоры с Брюсом в ней словно погас какой-то внутренний свет. С тех пор ничто вокруг не трогало ее. Все происходило как бы где-то вдалеке или с кем-то другим, будто с героиней ненаписанной книги. Когда Регина объявила родителям о своем решении лететь в Швейцарию, те сразу воспряли духом. Мама с папой наперебой рассказывали, какую замечательную жизнь устроит ей доктор – она будет жить в чудесной семье. Но девушку ничто не интересовало. Она ходила по дому, словно призрак, рассеянно прощаясь глазами с любимыми вещами. Один вопрос беспрестанно тревожил ее: навестит ли ее Брюс до отлета? Ведь не могут же они даже не попрощаться?!

В то утро, когда Регина увидела возле дома машину Уэйкфилдов, ее на миг охватила последняя надежда. Может, у Брюса сломался его «порше» и он одолжил у кого-то красный «фиат». Неужели он наконец приехал обнять ее на прощание?

Но это был не Брюс, а лишь Элизабет. И несмотря на то что Регина обожала подругу, от разочарования у нее чуть не подкосились ноги.

«Надеюсь, Лиз не подумала, что я ей не рада. Она мне по-настоящему дорога. И молодец, что уговорила взять с собой фотоальбом. Без него мне было бы совсем одиноко».

Мысли об альбоме вызвали у девушки смешанные чувства. Ей так хотелось снова пересмотреть все фотографии! Но ведь среди них есть и карточки Брюса. Как же снова взглянуть в его лицо?

С глубоким вздохом Регина извлекла фотоальбом из сумки.

«Мне все равно, – убеждала она себя. – Брюс – лишь частица прошлого, и чем скорее я это осознаю, тем лучше».

Раскрыв альбом, она увидела вложенный туда конверт. Удивившись, достала из него письмо и стала читать.

Все, кто смотрел на юную красавицу с листком бумаги в руке, могли наблюдать резкую смену красок в ее лице. Сначала она вспыхнула, потом совершенно побледнела, затем опять залилась краской. Чудесные голубые глаза, вот уже неделю хранившие поддельное спокойствие, наполнились слезами.

– Какой же дурой я была, – прошептала Регина, опустив бесценное послание на колени.

По щекам полились слезы, девушка не могла больше их сдерживать. Она думала только о Брюсе, о том, как ему сейчас больно и одиноко.

«Я-то считала, что тяжело только мне. А он тоже все это время страдал. Как я могла заподозрить моего любимого в таких неблаговидных делах? Что тогда на меня нашло?» – клеймила она себя, нервно смахивая слезы.