В Венеции - [33]

— Вижу, вижу: его гондола остановилась возле моста нашего канала. Слуга как-будто ждет кого-то на ступеньках набережной, а самого кавалера там нет.

— Вдруг с ним что-нибудь случилось?!

— Ничего дурного! Я счастлив, что могу быть здесь! — сказал кто-то около Виолетты.

Она обернулась и увидела того, кем были полны ее мысли.

— Как это неблагоразумно! — сказал с упреком отец Ансельм. — Дон Камилло, вы меня заставите сожалеть, что я уступил вашей просьбе. Вы нарушаете наши условия.

— Отец, напрасно противиться тому, что должно случиться. Не правда ли, прекрасная Виолетта, вы не позволите Сенату распоряжаться вами? Вы не согласитесь выйти замуж за какого-нибудь корыстолюбца?

— Камилло, вы ведь знаете законы Венеции, и я не надеюсь избежать их.

— Герцог святой Агаты, — сказал монах, — я позволил вам войти во дворец, чтобы избежать скандала и чтобы спасти вас от гнева Сената. Опасно поощрять надежды, противные целям республики. Не забывайте ваших обещаний.

— Все зависит от донны Виолетты. Ободрите меня одним вашим взглядом, и тогда ничто, — ни Венеция с ее инквизицией, ни сам дож, — ничто не будет в состоянии оторвать меня от вас.

— Камилло, — ответила дрожащая девушка, — вы мой спаситель!

— Перестаньте, герцог святой Агаты!.. Дочь моя!..

— Не слушайте его, донна Виолетта: он говорит так потому, что не испытал силы страсти. Холод кельи заморозил его сердце. Если бы он был настоящим мужчиной, он любил бы; а если б он любил когда-нибудь, на нем не было бы теперь его кармелитской одежды.

Лицо отца Ансельма покрылось мертвенной бледностью, губы зашевелились, и он что-то хотел сказать, но вместо слов послышался тяжелый, подавленный вздох. Флоринда поспешила встать между доном Камилло и своей воспитанницей.

— Все это, может быть, так, как вы говорите, синьор Монфорте, но вы должны же знать, что Сенат взял на себя право найти человека, достойного наследницы богатого дома Пьеполо. И может быть, Сенат выберет ей не менее достойного, чем герцог святой Агаты!

— Разве это может случиться? — вскричала Виолетта.

— Не верьте этому, донна Виолетта! Цель моей поездки в Венецию — не тайна. Я приехал требовать возвращения мне наших родовых владений и звания сенатора Венеции, которое мне принадлежит по справедливости. Но я все оставлю, если вы мне дадите хоть маленькую надежду.

— Слышишь, что он говорит, Флоринда? Дон Камилло неспособен обманывать, — сказала, еще более зардевшись, молодая девушка.

— Согласитесь быть моею, Виолетта, а там в Калабрии, в моем укрепленном замке, месть и хитрости Сената не будут нам страшны. Они полагают, что могут распоряжаться вами так, как им вздумается; а вы разрушьте их планы. Я прочел в ваших глазах, что вы решитесь на это, Виолетта…

— Я не хочу быть проданной, дон Камилло; рука моя должна быть отдана мною добровольно. Еще недавно синьор Градениго сказал мне, что мне будет предоставлен свободный выбор… Он говорил мне о каком-то новом помещении для меня…

— Не верьте ему, это самый черствый и эгоистичный человек в Венеции. Он хочет устроить вам брак со своим распутным сыном. Повторяю вам: не верьте ему, потому что он лжив до мозга костей.

— Если это действительно так, то он сильно ошибается в расчетах, потому что из всей молодежи Венеции Джакомо Градениго мне меньше всех нравится.

— Это свидание должно же когда-нибудь окончиться, — сказал монах, — я боюсь, как бы о нем не узнали. Ведь мы окружены шпионами, и ни один дворец в Венеции не охраняется так строго, как наш. А если ваше присутствие здесь, герцог, будет обнаружено, то вам не избежать тюрьмы.

— Я ко всему приготовился. Мне бы только иметь уверенность в вашей любви, Виолетта, а в остальном положитесь на меня.

— Флоринда, ты слышишь, что он говорит?

— Девушке твоего положения надо быть осторожнее и повиноваться выбору твоих опекунов.

— А если они выберут Джакомо Градениго?

— Сенат не хочет и слышать об этом молодом человеке. Хитрость его отца тебе давно известна, и ты должна была заметить из его обращения с тобой, что он сам сомневается в решении Совета. Много кавалеров ищут твоей руки, и теперь правительство избирает тебе партию, достойную тебя.

— А дон Камилло разве не достоин меня?

Снова вмешался монах:

— Это свидание не должно продолжаться дольше. Уходите, синьор, иначе вы нарушите ваше честное слово.

— Как, уйти одному?

— Но разве может донна Виолетта покинуть сразу дом своих предков.

— Синьор Монфорте, — тихо, но решительно сказала Виолетта. — Вы, идя на это свидание со мной, не могли рассчитывать на немедленный ответ на ваше предложение… Но, что оно будет принято благосклонно, пусть послужит залогом…

— Залогом?

— Вот вам мой залог, — сказала Виолетта, протягивая ему руку. Гувернантка и монах вскрикнули от неожиданности.

— Простите мне мою поспешность, друзья мои, — обратилась к ним Виолетта, — на не забывайте, что если бы дон Камилло не бросился: без колебаний в Джудекку, то я не могла бы сейчас оказать ему эта маленькое внимание. Зачем же мне быть менее его великодушной? Знайте, Камилло, если Сенат меня заставит выйти за другого, то это будет моим приговором к безбрачию.

Эта искренняя речь Виолетты была прервана звонком доверенного слуги, которому было приказано извещать таким способом о своем приходе.