В третью стражу - [80]
Это было странное ощущение, необычное, яркое, ни с чем не сравнимое. Как будто само время — непостижимая субстанция, слившаяся в единый поток с историей — проникло в это свое-чужое тело, наполнило его собой, заставив ожить и прочувствовать реальность и материальность окружающего мира каждой своей клеточкой. Время кипело энергией в крови, с бешеной скоростью — так казалось — неслось по узостям кровеносных сосудов. История насыщала вдыхаемый легкими воздух ароматами и смрадом эпохи, отчего прояснялось в мозгах и глазах, и мир приобретал свои настоящие цвета, звуки и смыслы. И дико хотелось быть, жить на этой земле, под этим небом, с этими людьми, но на пороге стояла война. Война, которой суждено было уничтожить эту цивилизацию и породить новую. Послевоенная Европа только напоминает довоенную, но та несколько архаичная Европа умерла вместе с десятками миллионов убитых, еще большим числом искалеченных, с разрушенными городами и исчезнувшими в огне пожарищ картинами, библиотеками, архивами. Возврата к ней нет и не может быть. И ощущение тяжести этого знания, как и ответственности за обладание им, заставило Олега окончательно принять то, что с ним случилось, как факт.
Он встал с дивана. Попутчики дремали, но он спать уже не хотел. Он проснулся. Во всех смыслах проснулся. И неожиданно выяснилось, что, хотя в главном он оставался Олегом, его тело приняло и непосредственные реакции безраздельно принадлежали теперь человеку, которого звали Себастиан фон Шаунбург, но к прежнему Шаунбургу человек этот никакого отношения, разумеется, не имел. Слияние произошло, адаптация благополучно закончилась, и ему, Олегу-Басту не нужно было теперь опасаться, что он выдаст себя какой-нибудь неправильной реакцией, неподходящим жестом, словом на неизвестном прототипу языке.
Баст вынул из кармана фляжку, свинтил колпачок и сделал пару сильных глотков, враз ополовинив серебряный сосуд. Коньяк согрел изнутри, чуть-чуть приподняв заодно и настроение.
«Еще бы!» — Усмехнулся Баст, закуривая. — Чтобы коньяк и не поднял настроения? Так не бывает!»
— Что-то случилось? — Спросила она, с напряжением всматриваясь в его лицо.
— Ничего не случилось. Во всяком случае, ничего такого, что могло бы меня изменить. — Разумеется, он лгал, но полагал, что ложь во спасение, да еще и ради дела, не есть грех. В конце концов, Таня уезжала, и что же, он должен был — как честный человек — вывалить ей на дорожку всю правду?
«В каком-то смысле женщины правы. Все мы кобели! — Мысленно усмехнулся Олег. — Ну, пусть не все, но многие. Это-то уж точно».
— Ты изменился …
— Прошла неделя.
— Ну разве что. — В ее голосе все еще слышалось недоверие.
— Когда отходит твой пароход? — Спросил Олег.
— В 21.00 я должна быть на борту.
— Не густо. — Вздохнул Олег. — Но делать нечего. Поужинаем?
— Ты приглашаешь меня в ресторан? — Улыбнулась она.
— Есть возражения? Пожелания?
— Да, одно.
— Слушаю вас, моя госпожа, и заранее повинуюсь.
— Не в центре города.
— Разумеется, — кивнул он. — Это все? Тогда пошли!
Они вышли из здания вокзала, Олег остановил извозчика и приказал ехать в Хобокен. Район так себе, зато и не центр. И кабак, подходящий, Олег сейчас вспомнил памятью Баста, так что самое то.
В ландо ни о чем таком не говорили. Обменивались милыми репликами по-французски и по-немецки, но не о делах, естественно. Заговорили только в ресторане, когда остались одни в кабинете, который «щедрой рукой» бросил к ногам женщины безукоризненный джентльмен, пекущийся о ее репутации.
— Ты была у Кривицкого? — Спросил Олег.
— Ты же знаешь. — Таня удивилась и посмотрела в глаза Олегу. — Что случилось?
— Пока ничего. — Усмехнулся Олег. — Но обязательно случится … через несколько минут.
— Интригуешь? — Прищурилась она.
— Никак нет, мадемуазель. Скажи, ты никого там не заметила?
— Где? Когда?
— Там, где Вальтер живет, … Когда обратно шла.
— На улице … — Таня задумалась. — А знаешь, да! Там, в кафе … за окном … Он на меня так посмотрел, я даже испугалась: а вдруг он знает, кто я такая? Но потом … Все было нормально. Хвоста не было. У меня еще одна встреча была …
«Да знаю я!» — Отмахнулся мысленно Олег.
— Как он выглядел? Я имею в виду мужчину в окне?
— Молодой, красивый, — Улыбнулась Таня. — С усиками. Знаешь, такие узенькие … Ну прямо Кларк Гейбл — типичный мафиозо!
— А теперь слушай и запоминай. — Таня, видимо, оценила твердость его взгляда и вопросов задавать не стала. — Когда ты шла к резиденту, в начале улицы ты обратила внимание на автомобиль. Ничего особенного: потрепанный и заляпанный грязью Audi Front. Как выглядит, знаешь?
