В третью стражу - [121]
Из недр буфета, солидного и даже величественного, пожалуй, как какой-нибудь собор Нотр Дам, извлечена была специальная ложечка — плоская, с дырочками, как в дуршлаге, и при том достаточно широкая, чтобы лечь на края бокала — и, разумеется, раз уж ее достали, тут же заняла место на первом из двух стаканов. Впрочем, и второй вниманием не обделили.
«Однако», — прокомментировала Жаннет, как зачарованная, следившая за тонкими, но крепкими пальцами Баста. Действовал фон Шаунбург умело — едва ли не профессионально — быстро, красиво и… да — на редкость артистично, возможно даже, вдохновенно.
Он положил на ложечки по кусочку пиленого сахара — «А рафинад у него откуда? Он что, знал, что я попрошу абсент?!» — накапал на него по пять капель красной жидкости из бутылки и тут же поджег. Горит абсент не хуже спирта, да и состоит из спирта процентов на семьдесят или даже девяносто в зависимости от сорта. Но фокус не в этом, а в том, что по мере сгорания спирта, сахар меняет цвет и плавится, так что через мгновение капли раскаленной карамели падали вниз. И, разумеется, абсент в стаканах вскоре вспыхнул, но Баст уже вливал через свободный край бокала талую воду из ведерка со льдом, где дожидалась ужина бутылка шампанского. Воды влил немного — максимум по три капли на каплю абсента, но этого хватило: огонь угас, а напиток в стаканах помутнел, решительно изменив цвет.
— Прошу вас, дамы! — Баст с улыбкой поднес стакан с «радужным молоком» сначала Тане — она оказалась ближе — а затем и Ольге, сидевшей чуть дальше. — Только не злоупотребляйте! На ужин у нас — персональное спасибо Степе! — магнум «Дом Периньон», брют blanc de noirs[204] двадцать девятого года.
«Упасть, не встать!» — Мысленно покачала головой Татьяна, одновременно с «благосклонной» улыбкой, принимая, у Олега — «Олега ли?» — стакан с абсентом. — Какие мы все из себя аристократы, блин! Просто блевать, господа-товарищи, извините за выражение, хочется!»
Но, так или иначе, глоточек горькой, несмотря на карамель, и крепкой, несмотря на воду, отравы. Потом еще один, и еще — под неторопливый «великосветский» разговор. И сигаретка очередная — какая-то там по счету, но кто же считает! — очень к месту, и теплый воздух с дымком марихуаны и сосновым ароматом, и улыбка Олега, прорастающая сквозь лицо Баста…
«Он мне нравится?» — Пожалуй, это все еще была Татьяна.
«Мне он нравится!» — А это, судя по интонации и «гормональному» всплеску, комсомолка наша проснулась.
— Баст! — Восклицает Кисси, и тра-та-та-та, и бу-бу-бу-бу — мелет что-то неразборчивое и заливается своим виолончельным смехом.
«Шлюха австрийская!»
— Мадемуазель? — А это кто? Виктор или Степан?
«Степан или Виктор?» — Но лицо плывет, заштрихованное косым дождем…
«Да, какая разница! — Русалкой выныривает из темных жарких вод подсознания Жаннет. — И тот хорош, и этот! Все трое, как на подбор! Выбирай и пользуй! Ils ont fait une partie de jambes en l'air[205]… «
«Фи, мадемуазель! Где вы вообще воспитывались?» — Ужасается Татьяна, воспитывавшаяся еще в те еще времена, когда и слово-то секс произносили только шепотом и не при мальчиках.
«Да, ладно тебе, старушка! — фыркает внутри нее «суть и смысл французской женственности». — Можно подумать, сама в комсомоле не состояла!»
И смех. Вполне себе блядский смех, и не понять уже, кто же это так «задорно» смеется? Кисси где-то слева, за плывущим через комнату облаком? Или Жаннет в подсознании? Или, может быть, сама она?
— А угостите даму спичкой! — Это она к кому? Перед глазами только туман и… да… белые и черные гробики… хи-хи…
— Прошу вас, my beautiful lady![206]
Чей это голос?
«Красивый голос…»
Но из тумана, откуда-то справа появляется рука с зажженной спичкой…
— Благодарю тебя, рыцарь… — Табак смешно щекочет нос и вызывает сухость в горле.
«А мы его смочим!» — Затяжка, медленная, как затяжной прыжок, выдох, глоток из стакана, все еще зажатого в левой руке, и холодный горький огонь, бегущий куда-то в глубину тела, навстречу природному огню, разгорающемуся в сердце и где-то еще.
Бесаме… бесаме мучо … та-та та-та-та та-та-та…
«Вот оно как!»
Еще один глоток, и стакан отправляется на черное лакированное озеро рояльной крышки.
«Рояль?! Ах, да… эти гробики… Это же…»
Но бесаме, бесаме мучо… Что-то такое, что, даже не зная слов — а она их не помнила и перевода не знала — чувствуешь жар страсти и негу любви… и кровь ударяется в бег!
Таня попробовала сосредоточиться и подобрать одним пальцем — как сделала уже однажды на пароходе — мелодию песни, но пальцы не слушались, и еще это нежное дыхание южной ночи, и звезды, плывущие над головой…
Кто-то подошел сзади, нагнулся, и Татьяна узнала запах — великолепную смесь кельнской воды, крепкого табака и хорошего коньяка. Так пах только один человек… мужчина… Баст фон Шаунбург… Олег Ицкович… ОН ее странных снов… А руки с длинными пальцами пианиста уже легли на клавиши, и…
— Bésame, Bésame mucho, — Вывел низкий — драматический — баритон над самым ее ухом. Вот только непонятно, над каким, над левым, или правым?
Но дело не в этом, а в том, что…
И вновь наши современники, попавшие в прошлое. На этот раз в Западную Европу 1 января 1936 года. Три старых (во всех смыслах) друга. Русский, украинец и еврей, почти как в анекдоте. Они оказались в чужих телах. Перед ними непростой выбор: просто выжить где-нибудь в Латинской Америке или попытаться предотвратить грядущее кровавое безумие… Или изменить хоть что-то… Много ли смогут сотрудник МИ-6, офицер СД и агент ИНО НКВД? Этого не знают даже они сами. Самое главное – начать. Так, как подсказывает совесть. Так, как велит память.
В Третью Стражу. Третий роман с легкими изменениями, в редакции и в сборке.
Бальтазар де Сото. Сухарь, зануда и капитан вон той консервной банки с гордым именем "Химера". Моя единственная надежда вырваться из безденежья и сбежать подальше от проблем. Я - отличный пилот. Он - известный во всей системе сорвиголова, готовый на любые авантюры. Впереди - путешествие в неизвестную систему, где почти не ступала нога человека; "экзотический" груз и пираты, желающие получить его любой ценой. Только никто не сказал, что устроиться на "Химеру" - почти невозможно. Особенно если ты девушка. В тексте есть: другие планеты, сложные отношения, авторские миры, ХЭ.
Не ждите чуда, чудите сами! Если в один не самый счастливый день вас сначала смешивает с грязью мама женихза, а потом бросает и сам жених; если у себя дома вы застаёте странного мужчину, который уверяет, что является ректором волшебной Академии и приглашает вас стать преподавательницей факультета домовых, не спешите отказываться и звать врачей. Соглашайтесь. В комплекте к лекциям вас будет ждать изощрённое проклятие, семейные тайны, а ещё очень соблазнительный зеленоглазый напарник. Только вот за своё персональное "долго и счастливо" придётся побороться. Но Потомственную домовую это не пугает!
Жизнь князя Инвареса Аделийского, командира Галактического отряда – элитного подразделения по защите граждан Земного ареала, – круто меняется в один миг. Освобождая из заложников принцессу Диметейскую, он не может сдержать вспыхнувшую к девушке страсть. Девушка отвечает ему взаимностью, но она связана суровым контрактом невесты с влиятельным дипломатом Земного ареала, который намерен удержать ее при себе даже силой. Еще и наследный принц Линомы, бывший воин Галактического отряда и друг князя, ставший теперь его злейшим врагом, сделал смыслом своей жизни месть, понимая: только чувства Инвареса к девушке делают его уязвимым.
Собирается по частям, для более удобного прочтения. Для Вас мои дорогие читатели))))
В городе, охваченном пандемией, есть загадочный «небесный человек» – летчик, который помогает уставшим и больным людям летать. Но вот бедствие побеждено. Узнает ли девушка-медсестра того, с кем познакомилась во сне?
Тем временем приключения юных пакостниц набирают обороты и на этот раз они переместятся в одну очень непростую деревню под Ростовом. Туда, где обитают настоящие деревенские ведьмы, их родственники - чернокнижники, черти, домовые, куда каждый Новый год лично наведывается дедушка Мороз, а порой заглядывает и самая настоящая сказка!