В третью стражу - [100]
— А где же мой любимый кузен Баст? — Спросила Кейт, чуть прищурившись.
— Он занят, очаровательная. — Единственным способом спастись было выпустить на волю баронета. То же не боец для такого случая, но все-таки…
— Занят… Какая жалость.
— Он просил передать, что у него возникли срочные дела…
— А?… — Но Степан уже почти взял себя в руки и не желал терять только что вновь обретенной свободы воли.
— Вот. — Сказал он, кивнув на черный кожаный футляр, который, войдя в гостиную, оставил на стуле около двери.
— Тромбон. — Кивнула Кейт и лучезарно улыбнулась. — Но я не умею играть на тромбоне, баронет. На гитаре…
Однако Степан не дал ей продолжить — железо следовало ковать, пока слюни из пасти не потекли.
— Это самозарядная винтовка, — сухо объяснил Матвеев и, вернувшись к двери, взял футляр в руки, — чехословацкая, — сообщил он. — Zbroevka Holek …модель 1929 года. С магазином на десять патронов.
— Мне это ни о чём не говорит… — слукавив, Ольга приняла тон, предложенный Степаном. — Покажи.
Тихо и напрасно радуясь, что так просто отделался, Степан поставил футляр на стол и щелкнул замками.
— Автоматическая? — С ироническим сомнением в голосе спросила Ольга, рассматривая разобранную для удобства переноски винтовку.
— Самозарядная, — ворчливо поправил ее Степан. — У тебя будет пять выстрелов…
— Почему только пять? — Удивилась Ольга. — Ты же сказал что магазин на десять?
— Времени не будет. — Степан вытащил из кармана пачку сигарет и, не торопясь, закурил. — Дай бог, чтобы и на пять хватило. Постреляешь и бросай. Главное ноги вовремя унести.
— Так на ней же мои отпечатки будут. Впрочем… — Она задумчиво пробежалась пальцами по спусковой скобе… — У меня есть пара таких тонких перчаток… лайка…
— Я об этом тоже подумал, — кивнул Степан. — Вот держи.
— Секс-шоп ограбил? — Усмехнулась Ольга, беря в руки пару черных перчаток из тонкой резины. — Это же латекс, верно?
— Верно. Хирургические, но, в принципе, Витя сказал, что можно было бы и презервативы на пальцы…
— Вы извращенец, Степан! — Сделала глаза Ольга. — Презервативы… на пальцы… Содом и Гоморра! — Ольга подняла свою аристократическую руку к глазам и, как бы близоруко прищурившись, начала внимательно изучать свою изящную кисть, демонстративно шевеля длинными тонкими пальцами, — Я таких размеров и не встречала ни разу… Но, доверяю опытным мужчинам, и готова … эээ… положиться на вас!
— Я не извращенец, — Улыбнулся Степан, но тут же стер улыбку с губ. — Я практик, впрочем, решай сама, в чем тебе легче стрелять, но учти, много времени у нас не будет. Отстреляешься, бросай ствол и уходи. Там ведь еще и дорогу найти надо будет…
— Найдем, — беспечно отмахнулась Ольга. — Мне вообще не сложно. Сброшу комбинезон, суну его в сумку и… Ты бы поверил, что такая женщина, — она сделала плавное движение рукой со все еще зажатой в ней перчаткой и качнула бедром. — Что такая женщина способна стрелять с крыши дома в живых людей?
— Нет… но, как учит нас французский кинематограф, на такое способны даже малолетние нимфетки, и я не стал бы полагаться на то, что во французской полиции, не в кино, а в реальности, полно идиотов. Ладно. — Он взглянул на часы. — Мне надо идти, да и тебе, по-моему, тоже. Завтра с утра придет Витя или … родственничек твой, — чуть улыбнулся он. — В общем, кто-нибудь придет и поможет тебе разобраться с устройством. Потом съездите загород, пристреляешь инструмент…
— Пристреляю. — Кивнула Ольга, закрывая футляр. — Иди уже, Стёпа. Мне еще переодеться надо… — И чуть слышно бросила ему в спину. — Зануда прилизанный.
— Такси!
Сергеичев вильнул к тротуару и остановил свой старенький «Барре» двадцать девятого года напротив сильно подгулявшей пары. В ярком свете фонаря хорошо были видны «блестящие» глаза рыжей дамочки, да и ее рослый кавалер, хоть и стоял уверенно, но чувствовалось — для этого ему приходится прилагать некоторые и, возможно, не такие уж и малые, усилия.
— Я требую продолжения банкета! — Дама говорила по-французски, как парижанка, но наметанный глаз Ивана Денисовича отметил несколько черт, указывавших на иностранное происхождение красавицы. А женщина, и впрямь, была красива, и не расхожей растиражированной красотой дамских мастеров и дамских же журналов, а той высшей пробы красотой, что есть дар божий, и никак не меньше.
У Сергеичева, который когда-то давно — то ли в иной жизни, то ли и вовсе во сне — закончил философское отделение Дерптского[145] университета, иногда случались моменты «просветления», и тогда парижский таксист и штабс-капитан русской императорской армии начинал думать как студиозус, ничем иным в жизни не занятый, кроме как рассмотрением идей и символов.
— Любезный? — Вопросительно поднял бровь мужчина. Сейчас «кавалер» не казался уже ни расслабленным, ни умиротворенным. Тот еще тип, но парижские таксисты и не таких видали, а русские офицеры видали их всех в гробу.
— К вашим услугам. — Вежливо кивнул Сергеичев, возвращаясь к реальности. — Куда изволите?
И вновь наши современники, попавшие в прошлое. На этот раз в Западную Европу 1 января 1936 года. Три старых (во всех смыслах) друга. Русский, украинец и еврей, почти как в анекдоте. Они оказались в чужих телах. Перед ними непростой выбор: просто выжить где-нибудь в Латинской Америке или попытаться предотвратить грядущее кровавое безумие… Или изменить хоть что-то… Много ли смогут сотрудник МИ-6, офицер СД и агент ИНО НКВД? Этого не знают даже они сами. Самое главное – начать. Так, как подсказывает совесть. Так, как велит память.
Я почти ничего о себе не помню, Меня хотели избавить от всех внутренних органов, а остатки завернуть в зачарованные бинты из моей же кожи. Большая часть уровней потеряна. А еще есть проблема с душой, которая ныне принадлежит своему законному владельцу только частично. Поводов для злости и отчаяния более чем достаточно, но архимаги бывшими не бывают, а значит я обязательно воздам по заслугам всем своим обидчикам, ведь при мне мой самый главный инструмент — разум! А я архимаг! Ну, мне так говорили…
В Центре Исследования Аномалий, в одной из комнат, никогда не горит свет. Профессор Вяземский знает, что скрывается за ее дверями. И знает, как мало времени осталось у человечества. Удастся ли ему найти способ остановить аномалии, прежде чем они поглотят планету? И как быть, если спасти мир можно только переступив законы человечности?
«Взяла Красная шапочка корзинку пирожков и понесла ее … бла-бла-бла» — в корне неверная история. Я типа Красная Шапочка, только вот не ношу я шапок, тем более красных. Предпочитаю туфельки или сапоги ярко-красного, почти алого цвета. И нет у меня бабушки. А в тот лес я хожу совсем по другой причине. Я — Страж Леса, охраняющий секрет, таящий в себе проклятие и обреченных оборотней, утративших человеческий облик.
Разорвав политическую помолвку, король Вайнор бежит из враждебного государства. Верные слуги и телохранительница делают все, чтобы доставить сюзерена на родную землю. Но что ожидает его на родине? Готов ли сам король к ненависти и предательству тех, кому доверял? Где найдет союзников и что поймет в нелегкой борьбе с самим собой? А главное – сможет ли уберечь женщину, ставшую для него всем?
После неудавшегося Апокалипсиса и изгнания в Ад Сатана забирает с собою Кроули, дабы примерно его наказать — так, как это умеют делать в Аду, — а Азирафаэль не собирается с этим мириться и повышает голос на Господа. Рейтинг за травмы и медицинские манипуляции. Примечание 1: частичное AU относительно финала событий на авиабазе. Примечание 2: частичное AU относительно настоящих причин некоторых канонных событий. Примечание 3: Господь, Она же Всевышний, в этой Вселенной женского рода, а Смерть — мужского.