В тот необычный день - [24]

Панель «Малютки» была снята, и я видел внутренности установки — все это переплетение проводов, бесчисленные сопротивления, микросхемы, конденсаторы… Постепенно на меня накатило умиротворение. Работа сделана, думал я. Полтора года прошло недаром. Завтра привезем с базы источник питания и запустим нашу «Малютку» в работу. Что такое лишний день ожидания по сравнению с месяцами поиска, с десятками бессонных ночей, натыканий на стену, попаданий в тупик? Работа сделана — это главное.

Помню, я курил «Коинот». Обычно сигареты мне хватает на 15 минут. Если бы мне дали высидеть эти четверть часа в кресле, я бы встал и наверняка ушел бы домой. Но вышло иначе.

Дверь лаборатории скрипнула и открылась. На пороге стоял коротенький аккуратный старичок — наш вахтер.

Он поприветствовал меня по старому обычаю:

— Бог помощь, племянник!

— Будьте здоровы! — как полагается, ответил я.

При этом мне пришлось повернуться лицом к двери. Прямо в глаз ударил свет ярчайшей лампы, укрепленной над входом. Кто притащил в лабораторию этот прожектор? Режет глаза. Сколько раз я говорил ребятам, чтобы заменили лампу на менее мощную. Хоть кол на голове теши!

— Будете еще работать? — спросил между тем вахтер, разглядывая «Малютку».

Его вопрос почему-то вызвал у меня раздражение. Живо вспомнилась неудача с пробным включением установки. Опять же эта лампа… Да и вообще, что нужно здесь этому человеку, не знающему даже, чем отличается анод от катода.

— Да, — ответил я холодно, — а в чем дело?

Он пожал сутулыми плечами:

— Так просто… Поговорить хотелось с живой душой. — Он в некотором смущении осмотрел лабораторию и спросил: — Послушай, племянник, что за блестящую коробку привезли к нам на прошлой неделе? Чуть не уронили тогда на лестнице. Тяжелая, наверное? — И он указал на вакуумное устройство.

— Это, отец, такая штука… — начал было я излагать в популярной форме, и тут меня осенило. Черт возьми! Как же мы могли упустить это из виду, шляпы несчастные! Ведь в вакуумном устройстве есть автономный источник питания! Кусок проволоки — и «Малютку» можно включать немедленно! Необоримое чувство сродни азарту заставило меня вскочить с кресла.

Я и не заметил, как старичок незаметно ретировался…

Я обшарил все столы и шкафы. Что за наваждение! Нет подходящего провода! Как говорит старая пословица, бедняка даже на верблюде собака кусает. Наконец на глаза мне попалась катушка с красноватой проволокой небольшого сечения. Не совсем то, что нужно, но все-таки…

Через 15 минут источник вакуумного устройства был подключен к «Малютке»… Должно быть, я не осознавал, что делаю. От нервного возбуждения все во мне дрожало… Решительно я нажал на четырехугольную кнопку с надписью «Пуск», предвкушая, как сейчас заработает «Малютка».

Послышался сухой треск. Провод, перегоревший в одном из зажимов, рванулся в мою сторону, обвился вокруг руки…

Отскочить я не успел… Последнее, что я запомнил, — это яркая лампа над входом, которая вдруг стремительно начала расти, превращаясь в ослепительный диск. Диск плыл к моей голове, плавил мозг, испуская огненные кольца. Падения я уже не ощутил.

* * *

Солнца я не видел. Оно было там, высоко в небе, скрытое от меня сплошным зеленым ковром из густой листвы, ветвей и переплетенных лиан. Однако каждая моя клеточка воспринимала солнечный свет. Казалось, лучи прожгли мою кожу и добрались до нервов. Я чувствовал животный, необоримый страх — страх перед светилом.

«Постой! — вдруг обожгла меня мысль. — Какое солнце? Что это за зелень? Откуда здесь деревья?! Где я?!» Я пытался приподнять голову, руку, но не мог пошевелить даже мизинцем. Я не владел своим телом! Тут мне вспомнилась «Малютка», возня с источником, вахтер, лампа, сильный удар.

Быть может, я нахожусь на операционном столе под наркозом и этот тропический лес грезится мне во сне?

Внезапно мое тело — помимо моей воли! — поднялось с земли… Не буду описывать растерянности, изумления, отчаяния, охвативших меня при этом. Я увидел свое тело. Мускулистое, обнаженное, оно было покрыто густой бурой шерсткой. Ступни ног были узкими, я едва удерживал равновесие. Собственно, это были не ноги, а косматые лапы с плоскими загнутыми когтями.

Я стоял на обрывистом берегу какой-то быстрой речушки. Вокруг пышно расстилался невообразимый растительный мир: высокие сочные стебли с ярко-зелеными гигантскими листьями, кусты, похожие на гигантские папоротники, красные и желтые цветы величиною с зонтик. Почва была покрыта густой и жесткой травой. Повсюду перебегали какие-то мохнатые жуки, по сравнению с которыми скорпионы и каракурты показались бы божьими коровками. И на всем лежала тень — густая, плотная тень от зеленого ковра наверху, сквозь который все равно проникали страшные невидимые лучи…

Медленно я побрел вдоль берега реки, где тень была как будто гуще. …Нет, слова «я побрел» не совсем верные. Побрела обезьяна, а я был всего лишь свидетелем ее продвижения. Внезапно я почувствовал резкую боль — в ногу обезьяны впилась острая колючка. Обезьяна опустилась в траву и принялась вытаскивать колючку… я чуть было не сказал пальцами. Нет! Она протянула к колючке неуклюжую растопыренную пятерню с когтями, желтыми и сточенными. Когти больно скребли кожу вокруг колючки, не в силах ухватить ее. Наконец обезьяна нагнула голову и, вцепившись в колючку желтыми зубами, вырвала ее из ноги вместе с клоком шерсти.