В тихом омуте - [55]

— Что же вы собираетесь делать?

— Сейчас я еду на похороны Рона, и не стоит вам заводить песню о том, что я в плохой форме и тому подобное, это не поможет. Все равно поеду. А когда вернусь, хочу, чтобы Гарри в этом доме не было. Если я его застану, позвоню в полицию, и его арестуют за то, что он угрожал мне пистолетом.

— Пистолетом?!

— О, всего-навсего детским пугачом, как потом выяснилось.

Но угрожал по-настоящему, у меня есть свидетель. Гарри могут арестовать.

— Не станете же вы…

— Не стану? Послушайте, я сыта по горло. Сыта, больна и страшно устала. Подобные сцены просто убивают меня. А мне надо думать о своем здоровье и о здоровье ребенка. Мне надо расслабиться, мне нужны мир и покой. А разве может быть покой, когда Гарри бродит вокруг меня, точно маньяк? Я сделаю все, чтобы отделаться от него. Так я и поступлю, если вы ничего не предпримете.

— Я постараюсь.

— Его не будет здесь, когда я вернусь?

— Не будет.

— Обещаете?

— Да.

— Наверно, я должна заранее поблагодарить вас, только… скажем так: все, что вы делаете, вы делаете для Гарри, а не для меня. Я никого не прошу об одолжении.

— Я это понимаю. Все та же Телма-я-управлюсь-одна.

— Я не совсем одна.

И она повесила трубку.

В гостиной Гарри спал, зарывшись в подушки, ему снились победы и поражения, его негромкий храп время от времени прерывался вздохом.

«Какие у него длинные ресницы», — подумала Телма. Потом тихонько сказала:

— Прощай Гарри.

Глава 18

Гарри проспал похороны, отчасти из нежелания присутствовать на них, отчасти из-за того, что страшно устал. Когда приехали Тьюри и Билл Уинслоу, он уже проснулся и сидел на диване, хотя еще зевал.

— Как вы сюда попали, ребята?

— Телма оставила дверь незапертой, — ответил Тьюри.

— Нет, я хотел спросить, что вас привело…

— Сейчас надо действовать, поговорим потом. Поехали, Гарри.

— Куда?

— Ко мне.

— Не хочу я к тебе. Я остаюсь здесь. Жду Телму.

— Телма не вернется, пока ты здесь.

— Но она должна вернуться. Обещала приготовить на обед жареного цыпленка. Я ей велел.

— Великолепно, великолепно, — сказал Уинслоу. После похорон он успел пропустить три мартини, которые пробудили в нем печаль, но в душе его сохранился и кусочек злости, словно застрявшая в горле оливковая косточка. — Ты ей велел. Прекрасно. С помощью пугача. Еще лучше. Но что заставляет тебя откалывать такие номера?

— Я только пытался доказать…

— От того, что ты пытался доказать, до того, что ты доказал на самом деле — расстояние в несколько световых лет. Ты угрожаешь женщине, и она пугается. Но когда испуг проходит, что остается? Месть.

— Телма не такая.

— Именно такая. Когда же до тебя дойдет, несмотря на твою толстую кожу, что она желает тебе провалиться сквозь землю или еще куда-нибудь? После всех твоих шутовских выходок я не осуждаю ее. Вставай и быстренько поехали. Мне надо выпить.

— Вот это здорово, — жалобно сказал Гарри. — И что это каждый так за меня переживает?

— Кто переживает?

— Ты.

— Я? Черта с два.

— Тихо, замолчите оба, — сказал Тьюри. — Пошли, Гарри. Билл с машиной, он отвезет нас ко мне домой.

— А где моя машина?

— Телма сказала, что оставит ее возле нашего дома. Нэнси ждет нас, поехали.

— Не хочу я никуда ехать. Я не ребенок. Нечего мной распоряжаться.

— Еще какой ребенок, и мы будем тобой распоряжаться.

— Я-то думал, вы мои друзья.

— Если бы мы не были твоими друзьями, то сидели бы сейчас дома и преспокойно обедали. Ну, вставай.

— Ладно, поехали.

Гарри встал и пошел к двери, бормоча что-то себе под нос. Перед тем как спуститься по ступеням с веранды, остановился и оглянулся на дверь, словно вопреки рассудку надеялся, что на пороге появится Телма и попросит его не уезжать.

Миссис Мэлверсон поливала нарциссы на клумбе перед домом. Увидев Гарри, весело помахала ему шлангом.

— Здравствуйте, мистер Брим.

— Здравствуйте, миссис Мэлверсон.

— Прекрасная погода для нарциссов, не правда ли?

— Да, конечно. — Гарри немного отстал от друзей, которые направились к припаркованной у тротуара машине. — Миссис Мэлверсон, я… в общем, какое-то время меня не будет. Дела, знаете ли. Может, вы будете так добры навещать иногда Телму и подбадривать ее? Последнее время она не очень хорошо себя чувствует.

— Знаю. Я сама ей это сказала в прошлое воскресенье. Девочка, — сказала я ей, — похоже, вы не спали всю ночь, да еще плакали. Да, точно, это было в воскресенье. Я, помнится, пригласила ее в церковь послушать, как пастор будет читать по цветам. Она так нервничала, что уронила бутылку молока. И всю неделю меня избегала. Это меня-то, а ведь я ей друг. Правда, чего еще ожидать от женщины в определенный период.

— В определенный период?

— Да будет вам, мистер Брим. Конечно, вы догадались, что в вашу жизнь войдет кто-то третий?

— Третий? Да, это самое верное слово.

Гарри повернулся так резко, что чуть не потерял равновесие, и пошел к ожидавшей его машине.

Миссис Мэлверсон уставилась ему в спину, открыв рот от удивления. «Что бы это значило? Может, не стоило мне выкладывать суть дела без обиняков? Но, Боже мой, нынче ведь иные времена. Люди не стесняются говорить о будущем ребенке, наоборот: кричат об этом во всеуслышание чуть ли не с крыш домов, как только удостоверятся, что так оно и есть. Если только не…»