В тени замка - [108]

— Мы никогда не были женаты, — сказала она, выходя из церкви. — Мы никогда не знали друг друга.

В Мерилле Лора была рада чеку на две тысячи долларов от Энгуса. К чеку прилагалось сообщение о том, что Бонни в Шотландии. Лора поспешила к телефону. Отец Джон внимательно слушал: две тысячи долларов. Как он мог устоять? Он назначил встречу на полседьмого в его доме, когда тетушка уйдет к соседям посплетничать. Несколько недель назад Лора предложила отцу Джону огромную сумму, которую ей обещал Энгус за помощь в поисках Бонни.

— Я хочу, чтобы ты бил меня кнутом, — сказала она ему. — Я хочу принести кнуты к тебе домой и хочу, чтобы ты наказывал меня за мои грехи, пока кровь не потечет по спине.

У отца Джона было совсем другое желание. Он хотел обновить церковь. Это был убедительный довод получать деньги от Лоры, и каждую неделю он бил ее за все прегрешения. На банковском счете отца Джона было уже около четверти миллиона долларов. Теперь он ездил в «Пепсо» и великолепно питался. Он регулярно посещал епископа, который сам все эти годы говорил о Риме. Епископ был благодарен за деньги, которые отец Джон приносил в церковь. Оказывая финансовую поддержку собственной церкви, отец Джон заручился обещанием епископа, что будет выделена определенная сумма для того, чтобы послать его в Рим. Его тщеславная мечта была уже совсем близко. Этой последней суммы Лоры будет достаточно, и он больше никогда не увидит ее.

Каждый раз на встречу со священником Лора приносила новые плети. Она всегда была очень прилично одета. Лора становилась перед ним на колени и склоняла голову.

— Простите меня, отец, — говорила она.

Этой ночью отец Джон был сильно раздражен. Он устал, потому что целый день был занят приготовлениями к Рождеству, еще нужно было подписать поздравления, а Лора исповедовалась особенно извращенно. Отец Джон почувствовал непреодолимое желание быть где угодно, только не в этой комнате, только бы не видеть ее оголенных плеч, спину, сплошь покрытую свежими и старыми рубцами.

У отца Джона появилось нехорошее предчувствие. Он опасался быть пойманным. Пойманным Лорой, ее отвратительными желаниями. Он нахмурился. Он чувствовал, что в нем нарастает злость. С огромной силой он принялся хлестать покорное и молящее тело Лоры. Несмотря на пот, заливавший его лицо, он видел ее глаза, сияющие от экстаза. Она улыбнулась ему.

— Я никогда не знала, что ты такой, — нежно сказала она.

Он начал ругаться.

— Ты ведьма! Ты демон!

Лора улыбалась. Он поднимал кнут и хлестал ее вновь и вновь с безжалостной силой. Но она только улыбалась. Вдруг священник замер. Резкая боль пронзила его сердце, и он упал на пол.

Лора вскочила и склонилась над ним. «Умер», — подумала она. Она натянула свитер, и схватив чек со стола, выскочила из дома. Она огляделась — в переулке никого не было. Она медленно пошла к машине, припаркованной в нескольких кварталах отсюда. «Вот дерьмо», — подумала она.

— Боже мой, — удивился врач, — повсюду эти извращенцы.

Он успокаивал тетушку отца Джона:

— Он умер очень быстро.

Тетушку Айлин трясло.

— Я плачу не по этому грязному ублюдку. Просто меня это шокировало.

— Хорошо, я думаю, что вам следует избавиться от бюстгальтера и кнутов, чтобы избежать многих неприятных вопросов, — сказал врач. Он собрал свою сумку и вышел из дома. — Плохи дела, — пробормотал он, — дела в самом деле неважные.

Позже, той же ночью, новость о смерти священника облетела весь город.

Врач, не умевший хранить профессиональные тайны, привлек внимание всего бара.

— Да, — сказал он, потягивая красное вино, — парень лежал на полу среди кнутов.

— Я не удивлена, — вступила в разговор невысокая женщина. — Когда я была маленькой, в монастырь, где я жила, часто приезжал архиепископ. Он всегда щупал девочек, когда они становились на колени, чтобы поцеловать его кольцо.

— Правда? — удивился доктор.

— Просто ужасно, когда такими вещами занимаются священники, — сказал бармен, грустно покачав головой.

— Не могу с вами согласиться, — ответил врач, — я думаю о том, что священники — тоже люди. Хотя этот мне никогда не нравился.

Разговор переключился на политику.

Отец Джон в это время лежал в морге Мерилла. Его жестокие глаза были закрыты навечно. Его тонкие пальцы, скрещенные на груди, сжимали распятие.

Глава 36

Рождество в Драмосси угнетало Энгуса. Накануне праздника он отправился к отцу Макбрайду. Старик сидел в уютной скромной гостиной, держа ноги в тазу с горячей водой.

— Заходи, сын мой, — отец Макбрайд очень тревожился за Энгуса.

— Отец, — сказал Энгус, садясь напротив старика, — я принял решение.

Отец Макбрайд поднял брови.

— Да?

— Да, — спокойно ответил Энгус, глядя на горящие угли в камине. — Я понял, что потерял Бонни. Я потерял любовь своих детей. А сейчас со мной происходит то же самое, что и с отцом. Я консультировался с доктором, но он не может помочь. Таблетки только хуже действуют на меня. — Он замолчал. — Я сказал, что принял решение. Нет, — он посмотрел на священника. — Я не хочу обсуждать это с вами. Я только хочу, чтобы вы запомнили наш разговор.

— Хорошо, Энгус. Но надеюсь, что ты поправишься.

— Да, — Энгус встал и улыбнулся. — Отпустите меня с миром.