В тени трона - [7]

Когда я осознала, что происходит, мне стало больно до тошноты. Зин говорил совершенно серьезно – он был в ужасе от того, что Эммори зашел слишком далеко.

Да, он действительно зашел слишком далеко, но я же не чванная аристократка, которая обречет человека на казнь только за то, что он вышел за рамки дозволенного! Конечно, Эммори ударил меня, и даже не раз, но мне это не представлялось настолько уж важным. Пускай другие делают из этого проблему, если им так нравится.

Куда интереснее были характер Эммори и его преданность семье. Вот его слабое место, которое, возможно, пригодится мне в будущем. А сейчас нужно разобраться с тревогами Зина. Гордость гордостью, но ради нее не стоит лишать человека жизни.

Обойдя Зина, я встала лицом к лицу с Эммори и какое-то время рассматривала его.

– В следующий раз, когда решите схватить меня, – сказала я, – помните, что жестоко поплатитесь за это.

– Ваше высочество…

Если я не ошиблась, в его взгляде мелькнуло уважение.

– Убирайтесь отсюда, – рявкнула я. – Убирайтесь оба, пока…

Тут я умолкла, оборвав фразу на полуслове. Дав волю гневу, придется доводить дело до конца, но, несмотря на злость, шансов в драке с этими людьми у меня немного – по крайней мере, сейчас.

Зин, видимо, хотел что-то сказать, но лишь склонил голову и направился к двери. Эммори отвесил мне полупоклон и, не отводя от меня взгляда, тоже попятился к выходу.

– Скоро мы войдем в гиперпространство и будем дома примерно через сутки, ваше высочество, – сказал он, закрывая за собой дверь.

Глава 2

Охваченная дрожью, я свалилась на кровать и уставилась на трясущиеся пальцы, стараясь унять скорбь и гнев. На корабле, скорее всего, была система наблюдения, и я не сомневалась, что гостеприимные хозяева будут держать меня под присмотром.

«Не раскрывайся перед ними, Хейл. Не давай им ничего, что они смогут использовать против тебя».

Портис мертв. Цера мертва. Пас мертва.

Я не могла унять выходящую из-под контроля боль. А отвратительно бодрый тоненький голосок в моей голове напомнил о самом худшем: «Ты должна вернуться домой».

От одной мысли об этом у меня перехватило горло. Я сражалась с пиратами и с полицией, входила безоружная в дома Чжу и выходила без единой царапины, меня боялись на стольких планетах, что я не смогла бы их даже пересчитать.

Меня били, калечили и едва не прикончили бесчисленное множество раз, но от мысли о встрече с моей проклятой мамашей я чуть не расплакалась.

«Соберись, Хейл».

Открыв глаза, я уставилась на свою левую руку. Смуглую кожу портила бледная линия. Руку мне захлестнуло проволокой, когда мы в последний раз, на Маракеше, брали банк для По-Сина, прежде чем он позволил нам идти своей дорогой. Проволока чуть не отрезала мне полруки, но Портис выручил.

Паника светилась в его зеленых глазах и звенела в голосе, когда он, прижав меня к себе, старался поскорее убраться от греха подальше, пока не приехали полицейские. Нам удалось вовремя доползти до одного хитрого заведения, где мне залечили почти все раны – остался только этот извилистый шрам.

Прогнав воспоминания и прокляв Портиса, я сцепила пальцы и заложила руки за голову.

Когда-то моя кожа была гораздо светлее, цветом примерно как тиковое дерево, растущее на Пашати. Сейчас она темнее, но не такая темная, как была у Пас, чьи чудесные золотистые волосы прямо-таки сияли на фоне кожи, почти такой же черной, как у Эммори.

Сестренка… Сердце будто рассекло еще одним осколком раскаленного металла. Слов нет, как мне не хватало их с Церой после побега, но тогда мне казалось, что умираю я, а не они. Теперь же я пыталась сжиться с их гибелью, но никак не могла привыкнуть к тому, что их больше нет.

А Портис, значит, вовсе не проворовавшийся неудачник, с позором изгнанный со службы… Тоже совершенно невероятно. Хотя, если вспомнить…

Я скверно выругалась. Если вспомнить о том, что он не любил говорить о своем прошлом; о том, что каждый раз, когда он как-то странно поглядывал на меня, я подозревала, что он скрывает нечто важное…

«Например, службу в Имперском оперативном отряде?» В голосе в моей голове было столько презрения, что я сбежала от него прямо в дебри памяти.

– Детка, не высовывайся. Только не высовывайся, хорошо?

Голос Портиса был исполнен боли.

Грохот выстрелов, обрушившихся на наше укрытие, заглушил мой ответ. Портис бросился в сторону, и я вслед за ним метнулась в отчаянном кувырке под сомнительное прикрытие кипы бесценных тканей, которые мы должны были доставить в Солярианский Конгломерат.

– Что за херня?

– Нет времени объяснять. Просто береги голову.

– Вы не выберетесь с этого корабля живыми, Триск. Ни один, – эхом раскатился в темноте голос Мемз.

От внезапного холодка у Портиса кровь заледенела в жилах.

Я крепко растерла лицо ладонью. Никак не удавалось понять, почему воспоминания столь обрывочны. От наркотиков? Всплывающие в памяти обрывки и ошметки были слишком бессвязны, чтобы им доверять. Зачем Портис хотел меня убить? Чтобы завладеть кораблем? Но в этом, как и в моей гибели, для него не было никакого смысла.

Это же был наш корабль – Портису принадлежала половинная доля в имуществе и полагалась такая же доля в прибыли, как и мне. Часто он даже не проверял, заплачено ли ему – говорил, что занимается всем этим ради удовольствия.