В тени трона - [16]

Империя рушилась, и, как это ни жестоко, смерть моих сестер была лишь незначительным эпизодом в череде событий, разрушающих фундамент Индраны.

Слушая Церу, я расхаживала по каюте. Все, начавшееся с уличных беспорядков и закончившееся ростом напряженности между Империей и Саксонским Королевством, было сплошным клубком экономических неудач, политических демонстраций, мятежей и убийства трех членов императорской семьи.

Но все это меркло в сравнении с медицинским отчетом, прикрепленным к еще одному короткому сообщению от Церы:

– У матери – деменция Шакти. Первые симптомы появились около шести месяцев назад.

Космическое безумие…

Генетические изменения от воздействия космического излучения на человека на заре полетов в космос привели к появлению новой формы слабоумия, не поддающейся лечению никакими известными средствами. О заболевших им у нас говорили: «Его коснулась Мать-Разрушительница», – кто оказался в ее безжалостных руках, тот потерян для мира. Появившись, болезнь развивается стремительно. От нее умер мой далекий предок, один из прадедов, в те времена, когда люди впервые высадились на Пашати. Мужчины заболевали чаще, чем женщины, и первым поселенцам пришлось бороться еще и с этой бедой. Однако благодаря ей баланс сил изменился настолько, что прапрабабке удалось захватить власть. Правда, священники предпочитают говорить, что так хотела богиня, по воле которой все это и произошло.

Сначала человек становится рассеян, утрачивает способность сосредотачиваться. Потом страдает речь – забываются слова, фразы становятся скомканными и незавершенными. Заболевание прогрессирует – ухудшается память, нарушается восприятие времени, и жертва начинает жить в прошлом.

Это наследственная болезнь, и нет никакого способа оценить риск или защититься от нее, кроме одного – никогда не покидать планету, что для членов императорской семьи совершенно невозможно. Однако после того далекого прапрадеда в нашей семье было только три случая деменции Шакти.

– Первым неладное заметил Вен и сообщил об этом мне. Я велела доктору Сатир провести тесты, и новости оказались печальными. Мы еще не говорили ей. Я решила, что так лучше, потому что доктор Сатир сказала, что иначе прогресс болезни может ускориться. – На этом видео Цера тоже выглядела здорово измученной, но неизвестно было, записывала она это видео до или после первого. – Тебе придется быть осторожной, Хейли, – по крайней мере, до тех пор, пока Атмику не коронуют. У матери бывают просветления, но она раздражительна, и любой пустяк может вывести ее из себя. Я помню, какие у вас были отношения. – На ее лице промелькнула улыбка, и мое сердце заныло. – Постарайся не доставать ее слишком сильно.

– Не обещаю, – прошептала я.

Я смотрела полученные файлы, пока не отключилась, забывшись неспокойным сном посреди записки о подозрительной активности саксонцев в некоторых наших пограничных мирах. Сны были обрывочны – образы умирающего Портиса, Церы, исчезающей в огне, Пас, захлебывающейся собственной кровью…

Последнее было уже слишком, и я проснулась, судорожно всхлипывая в подушку. Скатившись с кровати, я потащилась в ванную. Желудок не желал знать, что уже 30 часов я ничего не ела, и пытался опорожниться.

– Воды?

Неожиданное появление чашки над плечом испугало меня не меньше, чем голос Зина. Я подскочила, и предлагаемая вода чуть не пролилась мне на голову.

Зин ловко отвел чашку из-под взмаха моей руки, опустился на корточки и снова подал мне воду.

– Надеюсь, вы не слишком многого ожидаете от новой императрицы, – сказала я, прополоскав рот и сплюнув в унитаз. – Иначе, Зин, вас ждет разочарование. Если верить моей матери, как принцесса я надежд не оправдала. Сомневаюсь, что в качестве императрицы буду намного лучше.

Зин улыбнулся и помог мне подняться.

– Я стараюсь не возлагать надежд на людей, ваше высочество. Не слишком честно требовать от них соответствия моим представлениям о том, каким должен быть мир.

– Отлично сказано. – Поднявшись, я облокотилась на туалетный столик. – Значит, вы – ум, а Эммори – сила?

– По очереди, ваше высочество. Я принес вам завтрак, если вы в силах справиться с ним.

– Можно попробовать.

Эммори стоял у дверей. Я прошла к кровати, с минуту покопалась в еде на подносе и подняла взгляд на Зина.

– У моей матери космическое безумие?

Эммори кивнул:

– Да, ваше высочество.

– Но никто пока об этом не знает?

– Знают, – сказал он. – Информация просочилась несколько часов назад.

– А сама мать знает?

– Принцесса Цера хотела поговорить с ней об этом после того, как мы улетим, ваше высочество. Не знаю, успела ли она.

– Етит-твою… – Я почувствовала, как удавка медленно стягивается на горле. Мои планы найти убийц сестер и исчезнуть не предусматривали болезни матери. – Ладно, сыщик, мне нужно что-то надеть вместо этого. У вас не завалялось лишнего мундира?

Зин нахмурился, глядя мне за спину на разоренный шкаф.

– Вы не можете…

Я показала на пижаму, успевшую изрядно измяться.

– Либо это, либо мундир.

– Ваше высочество, но это неподобающее одеяние, – огорченно сказал Эммори.

– Я знаю, но я не надену ничего из этого гардероба, если только вы не желаете одевать меня силой.