В тени старой шелковицы - [53]
Здравствуй, дорогой Боренька!
Прежде всего, горячо поздравляю тебя с большим всенародным праздником – выборами в Верховный Совет РСФСР. Не сомневаюсь, что ты с мамочкой, дядей, тетей и бабушкой ходил на избирательный участок, и мама, наверное, купила тебе в этот день какие-нибудь вкусные вещи.
Большое спасибо тебе, дорогой, за то, что ты взял на себя собрать все газеты и бюллетени по шахматному турниру между Ботвинником и Бронштейном. Когда приеду домой, буду учить тебя и Микунчика играть в шахматы так, чтобы ты с Микой играли лучше Ботвинника и Бронштейна.
Напиши, дорогой, поподробнее, как проходит твоя учеба, какие предметы вы сейчас учите в школе? Что проходите по арифметике, по русскому языку и так дальше.
Меня все интересует. Целую тебя крепко, крепко, мой родной Боренька!
Твой папа Соломон
Здравствуй, дорогой Микунчик!
Микочка дорогой! Ты на меня не обижайся. Ты, конечно, старый шахматист. Боренька соберет все нужные книги и журналы по шахматной игре, я приеду и буду учить тебя и Бореньку играть в шахматы так, чтобы Боренька играл лучше Ботвинника, а ты чтобы играл лучше Бронштейна. Напиши мне, достала ли мама тебе книгу «Робинзон Крузо». Если она не достала, пусть обязательно достанет эту книгу с картинками, а ты ее прочти, а когда я приеду, ты мне расскажешь, что написано в книге.
Крепко целую и обнимаю тебя, мой родной.
Твой папа Соломон
20 февраля 1951 года
Теперь несколько слов о твоем письме, Олечка. Ты пишешь: «Олька теперь не та». Вот это-то и нехорошо. Олька должна быть именно той замечательной, очаровательной, какой ты всегда была в моих глазах. Что значит – ты уже не та? Разве ты когда-нибудь кого-нибудь обижала?
Неплохо то, что ты с моими родными в отличных отношениях. Пусть не обижаются мои родные сестрички и свояки, но, откровенно говоря, они немало поиздевались надо мной. В самом деле, надо мной висела такая большая опасность, а они не могли выполнить мою единственную просьбу – дать мне адвоката Раскина. Разве нельзя было сделать так, чтобы каждая сестричка отказалась в тяжелый для меня момент от пудры и одеколона, а свояки – хоть бы от табака, и если бы каждый из них ежемесячно выделил бы по 50 руб. с человека, то за полтора года это было бы достаточно для оплаты даже адвоката Коммодова. При личной встрече я Вам подробно расскажу, что опытному адвокату было исключительно легко добиться моего полного оправдания. Но прошлого не вернешь, и особых претензий я ни к кому из моих родных не имею. Тем, что я не чувствую особого энтузиазма по отношению ко мне и со стороны дяди Муни, тети Анюты и т. д. – ну да бог с ними. Все хорошо, что хорошо кончается.
Приветствую, Олечка, твое решение писать мне еженедельно с Боренькой по одному письму. При удобном случае не возражаю получать иногда и дополнительное письмо. Ко мне все здесь относятся хорошо, и препятствий к выдаче писем не будет.
Вчера у меня была Миррочка, принесла кислого молока. Она выглядит хорошо и вовсе не похудела. Просто перегружена работой.
5 марта 1951 года
Прошу учесть, что Мирру я почти не вижу. Она была у меня 8.02, 19.02, 28.02 и вчера 4.03, но ей не дают свидание. Она по положению не имеет на это право. По положению на свидание имеют право только прямые родственники: жена, дети, отец, мать, братья и сестры. Но если бы Мирра была понастойчивей, она бы уже давно была у начальника колонии и, пользуясь тем, что я лежу в санчасти, легко добилась бы свидания. Мы же, больные, находимся на особом режиме, и нам не разрешается отлучаться никуда даже из своей палаты.
8 марта 1951 года
Здравствуй, дорогой Боренька!
Извини меня, родной, что я стал неаккуратно писать тебе. Постараюсь теперь быть поаккуратней. Итак, до матча Ботвинник – Бронштейн осталась только неделя. Помни, деточка, свое обещание: собирай кусочки из газет, которые касаются турнира, сделай такой альбомчик, в котором собери все, что касается турнира, а также шахматные бюллетени. Учись, миленький, на отлично. Я скоро приеду домой и тогда научу тебя играть лучше Ботвинника, а Микунчика научу играть лучше Бронштейна.
Крепко, крепко целую и обнимаю тебя.
Напиши мне, как слон спас хозяина от тигра.
Здравствуй, дорогой Микунчик!
Как ты, мой ненаглядный шахматист, поживаешь? Попроси мамочку, чтобы она написала мне, читаешь ли ты книжечку «Робинзон Крузо». Боренька написал мне, что ты тоже часто смотришь картины. Пусть мама напишет, а ты продиктуй, какая картина тебе больше понравилась и почему.
9 марта 1951 года
Здравствуйте, дорогие!
Считаю, дорогие, что Вы сделали большую ошибку, что скрывали от меня до настоящего времени, что [мое] дело в надзорном порядке в Верхсуде Союза. Кроме того, мне до сих пор неясны мотивы, по которым Верхсуд РСФСР отверг протест прокуратуры. Фима пишет, что это результат сильных и основательных возражений адвоката Флатте. А Мирра (с которой я имел только одно свидание в 20-х числах февраля) говорила, что протест даже не обсуждался по той причине, что он прислан с опозданием. Сам черт не разберется, в чем же дело.
Киселев нагнал столько страху на Ольку за мои жалобы, что она на свидании умоляла меня не писать больше никаких жалоб. Между тем, я допустил большую ошибку, что сразу после суда (узнав о протесте) не написал жалобу на имя тт. Кагановича Л. М. и Хрущева Н. С. Ведь, по сути дела, решением Воронежского облсуда разгромлены все варианты обвинительного заключения, а ст. 111 – это результат того, что надо было как-то спасти «честь мундира». Вот это-то и надо было написать в моих жалобах в правительство.
Книга «Школа штурмующих небо» — это документальный очерк о пятидесятилетнем пути Ейского военного училища. Ее страницы прежде всего посвящены младшему поколению воинов-авиаторов и всем тем, кто любит небо. В ней рассказывается о том, как военные летные кадры совершенствуют свое мастерство, готовятся с достоинством и честью защищать любимую Родину, завоевания Великого Октября.
Феномен человека и загадка его происхождения волновали людей с глубокой древности. Но само понятие «феномен человека» вел в научный оборот известный французский мыслитель Пьер Тейяр де Шарден, который так и назвал одну из своих главных книг. Кроме своей целостности человек несет в себе черты уникальности: хоть все мы люди, каждый из нас неповторим, и случается, что особенности отдельных людей носят столь уникальный характер, что о них говорят не иначе как о чудо-людях, необыкновенном порождении человеческой природы.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Рожденный в день, которого не было. Сын «врага народа». Трус, сдавшийся врагу. Сталинист, поправший устав партии. Предатель, ставший героем. Идеал руководителя. Человек, объединивший нацию. Национальный герой. Партизанский маршал. Старший лейтенант Красной армии. Герой Советского Союза. Герой Социалистического Труда. Семикратный кавалер ордена Ленина. Как говорится, разброс мнений и званий на любой вкус. Это книга о Петре Машерове, первом секретаре ЦК КПБ, который правил в Беларуси более 15 лет.
Настоящее издание – попытка приблизить современников к личности и творчеству гениального русского композитора. Здесь описаны события последних пяти лет жизни П.И. Чайковского (1888–1893), когда им были созданы величайшие произведения – оперы «Иоланта» и «Пиковая дама», музыка к балету «Щелкунчик» и Шестая («Патетическая») симфония, которой он впервые дирижировал сам. В книге, основанной на личной переписке Чайковского с братьями Анатолием и Модестом, композитором Сергеем Танеевым, поэтом Константином Романовым, Надеждой фон Мекк и другими, читателям откроется таинственный внутренний мир человека, музыке которого полтора века поклоняется мир и чьи произведения до сих пор являются самыми исполняемыми на земном шаре.
Лев Яшин был абсолютной величиной в мировом футболе. Он стал первым вратарем, получившим “Золотой мяч”, а в 1999 году ФИФА назвала его лучшим вратарём ХХ века. Однако он был не только прекрасным спортсменом, но и выдающейся личностью… Перед вами самая полная биография великого российского футболиста, из которой вы узнаете о его пути, больших победах и горьких разочарованиях.
С каждым новым романом превосходный стилист, мудрец и психолог Андрей Дмитриев («Закрытая книга», «Дорога обратно», «Поворот реки», «Бухта радости») сокращает дистанцию между своими придуманными героями и реальными современниками. В «Крестьянине и тинейджере» он их столкнул, можно сказать, вплотную – впечатление такое, что одного («тинейджера») только что повстречал на веселой Болотной площади, а другого («крестьянина») – в хмурой толпе у курской электрички. «Два одиноких человека из параллельных социальных миров должны зажечься чужим опытом и засиять светом правды.
В «Мраморном лебеде» причудливо переплетаются три линии. Первая – послевоенное детство, мучительные отношения в семье, молодость, связанная с карикатурно-мрачным Тартуским филфаком, где правит Ю. М. Лотман, рассказ о дружбе с Довлатовым и другими… Вторая линия – сюрреалистические новеллы, родившиеся из реальных событий. И третья – особый взгляд на те великие произведения литературы, которые более всего повлияли на автора. Всё вместе – портрет эпохи и одновременно – портрет писателя, чья жизнь неизбежно строится по законам его творчества.